обсудить работу в форуме "Конкурс-марафон "Белая Чайка"

Александр Ван
"Лемур"

1. Колыбельная.
----------------

Здесь, в аудитории, тихо.

Тихо и светло в теплой аудитории, изредка шелестит белая бумага.
А за окном раскачиваются голые переплетения черных ветвей.



2. "Проволочный космос".
------------------------

...а про дятлов - классно... :))) Я сразу подумал о твоем трактате о чайниках - он, наверное, будет выдержан в том же
стиле.
Был у нас коллективный труд "О симбиозе ярхо и лободы" (Ярхо и Лобода -авторы ненавидимого нами учебника латыни). С
ярхо все было вроде ясно - он принадлежал к отряду чешуйчатых броненосцев и был, попросту говоря, обычным армадилло,
только фиолетовым. О невозмутимости ярхо жители Тимейи, где тот обитает, сложили множество легенд.
А вот лобода не была еще полностью исследована. Лободу наблюдал Карл Линней, описывавший ее как покрытую мягкой, но
короткой шерстью птицу, по форме напоминающую вестфальскую дудочку, которая, маскируясь под тростник, мерно покачивается
на своей единственной ноге и голосом своим подражает шуму ветра.
Темнеет. Строчка Хармса не дает мне покоя - "свет, поющий в городе моем".
Познакомились мы действительно около года назад. В июле, кажется. Даты не помню, а первый диалог был таким:
A.: вход на канал
Marie_Juan (такой у меня был тогда ник)): Hi ! My other name is Van. :))
A.: О! А чем Вы еще занимаетесь, кроме чтения мсье Набокофф ?
Почему-то, не к месту, вспоминается надпись на древнем жуке-Фольксвагене: "My other car is Ferrari". Есть безымянные
улицы, еще не исследованные ("--where the streets have no name").
Ночью, с птичьего полета, город напоминает черный аэродром, расчерченный пунктирами огней, и улицы - его взлетные
полосы. Помнишь ту доисторическую колыбельную про зеленую карету - "мир расчерчен на квадраты"... На вечерних фотографиях
(лемур в словаре назван "nocturnal creature") поневоле ищешь призраки машин , от которых остаются лишь размазанные следы
габаритных огней - красных и лунно-белых. Красные и белые тела - опять Линней, биология. В некоторых клипах, с укорением
через кадр, видно, как всходит над городом луна и как струится, пульсирует по улицам эта светящаяся кровь. "В кабаках, в
переулках, в извивах, в электрическом сне наяву..." Извивы улиц.
И концовка этого стиха - про карлика с распластанным по небу языком - так странно перекликается с последней строчкой
из Тарковского - "Когда Судьба по следу шла за нами, Как сумасшедший с бритвою в руке".
Наверное, странно будет читать это утром.


3. Портрет женщины с сожженным лицом.
--------------------------------------

- В общем, слушай.

Позавчера это было - я проводил тебя и возвращался вечером домой. Выхожу из метро, собираюсь свернуть к дому - и
вдруг мимо меня проскакиваешь ты, я вижу твой стриженый затылок, черную сумку на плече...
Нет, я абсолютно нормален, глюков у меня никогда не было. Я понимаю. Это не могла быть ты, даже если бы, немедленно
после того, как мы расстались, переоделась в эту белую свою штучку, бегом добежала до Варшавки, поймала там такси и
примчалась ко мне на Проспект мира, чтобы специально там подкараулить и таким безумным способом разыграть...Так я думал,
пока шел и смотрел тебе - ей - вслед.
Разумеется, это - просто кто-то очень похожий на тебя, говорил мой Здравый Смысл. Так бывает. Той же породы, та же
осанка... Походка. Быстрая, чуть скованная, эта отрешенная манера - скорей домой. И как ты держишь сумку.
Тут я понимаю, что если упущу ее, то это будет меня преследовать по жизни, не давать покоя, и что мне недостаточно
классического "этого не может быть, потому что этого просто быть не может" - и что я не успокоюсь (или окончательно не
сдвинусь крышей), пока не нагоню этот фантом, пока не загляну ей в лицо.
Я все смотрю, как завороженный, как мелькает далеко впереди ее белая кофточка, и стараюсь не отстать.
Толкаю локтем какую-то бабку, маневрирую между встречными, чуть не попадаю под грузовик, выезжающий из арки, слышу
вслед матюги шофера, бегу дальше, за ней, вдоль проспекта.
Она будто чувствует мое приближение - не оборачиваясь, ускоряет шаг.
Тут я замечаю, что готов перейти на бег и говорю себе - стой... Как это выглядит со стороны. Маньяк с перекошенной
физиономией, в армейских ботинках, несется вслед за девушкой среди людного проспекта. Чтобы догнать, схватить за руку,
зачем-то повернуть лицом к себе... Смотри, на тебя уже прохожие оглядываются. Придумай, как ты окликнешь ее, чтобы не
испугать, о чем спросишь.
Я замедляю шаг, стараюсь ровно дышать, пытаюсь думать...Тем временем она сворачивает в переулок.
Переулок - длинный, безлюдный, с одной стороны - какие-то гаражи, с другой - темная стена деревьев. Да, уже темнеет.
Хорошо, что на тебе эта белая штука.
Идешь быстро, прижимая к себе сумку, я стараюсь не отставать, но держусь в тени - ведь если ты заметишь, что я
свернул за тобой в темный переулок, то кинешься бежать со всех ног...
Какой он длинный, за поворотом открывается новая темная аллея, новый ряд гаражей, никого народу, гравий шуршит под
моими ботинками, придется снизить темп, и я отстаю...
Куда же ты идешь. Я уже не знаю этих мест. Все кошки серы, все улицы незнакомы. Но вот, наконец, впереди замаячили
сквозь листву огни, ты сворачиваешь туда, я - за тобой, и выскакиваю на небольной пятачок - кафе, светящееся, как
аквариум, парковка, какие-то тусовщики на мотоциклах, голоса, смех... Вот ты куда, понятно. Замечательно, лучше не бывает
- при свете, у барной стойки...
Нет. Мимо, ты скользишь по краю стоянки, мимо фонаря , вдоль неверной тени от листьев, и ныряешь в темную тень лип.
Ага, там есть проход, узкая тропинка среди деревьев.
Опять какие-то непонятные, безлюдные дворы. Как темно. Кошка тенью скользнула вдоль стены.
Опять переулок, другой... Тихо как. Странные места, я их не знаю, низкие дома зияют черными окнами, неосвещенными
арками, ржавые железные изгороди, а за ними - трава по пояс, и черные, в три обхвата деревья. Белый призрак маячит
впереди.
Нет, сейчас она зайдет в подъезд, скрипнет и захлопнется дверь, и все будет кончено, и я останусь один, наедине со
своей крышей, съехавшим чердаком и будущими снами.
Поворот, еще поворот... Неужели потерял. Ну где же она.
Теперь - в арку... Маленький темный дворик, освещенный только луной.
Тут я останавливаюсь в темной подворотне, как вкопанный.
Она здесь, впереди - белая кофточка в темноте. Она не движется.
Она сидит, странно выпрямившись, на скамейке посреди темного двора, черная тень листвы падает на лицо.

Я начинаю пятиться. Назад, где свет.

...И оказываюсь на небольшой заасфальтированной площади, будка, табличка какого-то НИИ на железном заборе. Все
хорошо, возьми себя в руки. Тусклый свет горит в будке, я стучусь. Мне открывает заспанный дежурный в фуражке.
- Где тут Безбожный переулок, не подскажете ?
Он смотрит на меня долго, как на больного или ребенка. Потом переспрашивает - КАКОЙ ?
- Безбожный, рядом с Проспектом Мира, где трамвайные пути (говорю я уже окрепшим голосом).
Он начинает долго объяснять - и , постерпенно приходя в сознание (смысл его фраз ускальзывает - это далеко... крюк...
Ничего уже не ходит... прямо-налево-прямо... там машину поймайте...), начинаю клясть себя.
Вернись, спроси у нее что угоджно - хоть который час, хоть про переулок этот. (О Гамлет, о, лунный олух !) Да просто
банально пристань, спроси как зовут. Кретин.
Не дослушав, я кидаюсь назад пересекаю площадь... Вот арка...
Нет. Не то. Где же...
Уже не найти.
Нужно выбираться, думаю я, и иду - "прямо-налево" - как мне говорили, иду по узкой асфальтовой дорожке вдоль дощатой
стены, (волейбольная площадка, кажется), с другой стороны - фонари. Ура, появились фонари.
И вдруг сталкиваьсь с ней нос к носу.

- И... ?

- Да ничего... Большие глаза, близко поставленные - то, что называтся "в кучу", курносый носик, не выношу курносых,
зато рот - большой и чувственный, в то же время немного детский. Она говорит -"Ой".
"Который час" ? - спрашиваю я, скорее по инерции. "Извините, у меня нет часов". "Все равно спасибо". Слышу ее
удаляющиеся шаги и не оборачиваюсь. Вот и все.
----

- Ух ты. Я даже немножко испугалась, когда слушала. А почему такое название ?

- Как бы объяснить... Наверное, именно таким был бы призрак, кошмар, который преследовал бы меня, если бы я упустил ее
тогда.
Не помню имени художника... Я был впечатлительным в детстве, а его картины тогда печатались в "Огоньке", графика.
Женщина держит иссохшей, старушечьей рукой белую маску у лица. Маска - вернее, полумаска, страшная больничная баута,
до жути кукольная, без прорезей для глаз... Глаза нарисованы... Изображает ее молодой и красивой.
Она держит ее неровно - так, что видна тень, провал, чернота за белым краем.



(Москва, 29.09.2000)





 

 

на главную страницу ZenRu

 

 

 

 

 

Rambler's Top100 Rambler's Top100

 

Copyright © 1999-2001 ZenRu