обсудить работу
в форуме "Конкурс-марафон
"Белая Чайка"
Ярослав
Астахов
ВСТРЕЧА В
АРЕОПАГЕ
"И, став
Павел среди ареопага, сказал: Афиняне! по всему вижу я, что вы как
бы особенно набож-ны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел
и жертвенник, на котором написано: неве-домому Богу. Сего-то, Которого
вы, не зная, чтите, я проповедую вам."
Деяния Св. Апостолов, 17: 22-23.
"Неко-то-рые же мужи, приставши к нему, уверовали; меж ними был
Дионисий Ареопагит."
Деяния, 17: 34.
Едва ли он ожидал успеха. Не убедив своих - какую имел надежду владеть
серд-цами иноплеменников? Но помнил, что говорил Учитель об исповедании
Слова да-же и до края земли. И, преданный ученик Его, отправился в
далекий и славный го-род, о коем ведал, что тамошние жители охочи до
плодов мудрости.
И на сороковой день пути, под высоким солнцем, достиг вожделенных стен.
Единый язык Империи позволял страннику свободно общаться с гражданами
Афин. Однако его не оставляло неприятное впечатление: и все-таки он
и эти люди не понимают друг друга. Он слышал вразумительные ответы
на свои вопросы... од-нако тем и заканчивалось. Любой собеседник здесь,
приветливо улыбнувшись, спе-шил возвратиться к прерванному занятию
или продолжал путь.
Такой обычай внутренней собранности повергал странника в изумление
и неко-торую растерянность. Не так бы оно все было, окажись он, к примеру,
на грязных и кривых улочках Етама или Хеврона. В земле колена Иудина
в ответ на всякий во-прос его бы забросали немедленно массой вопросов
встречных. А то бы и упрекну-ли в несоблюдении какого-либо из многочисленных
предписаний узаконенного обихода. Предоставляя тем самым в изобилии
поводы начать проповедь.
А стоило бы начать - немедленно бы образовалась толпа желающих проявить
благочестие. Другое дело, как выразилось бы оно в итоге: в крикливом
бурном одобрении произнесенного Слова? в исступленном разрывании на
себе одежд и по-бивании пророка камнями? Как знать...
Причем и не понявшие ничего в проповеди - а таковых обыкновенно оказывает-ся
большинство - приняли бы горячее участие. В том или в другом, безразлично.
Сойдет любая возможность, позволяющая отвлечься, хотя бы на какое-то
время, от изнурительного полуденного зноя... Но в этом городе - среди
соразмерных стен и прохладных мраморов необыкновенного вида зданий
- и самого зноя, казалось, почти не чувствуется.
До вечера пробродил
странник по непривычно широким улицам Афин, рассмат-ривая алтари различным
богам и статуи, поражающие сочетанием дразнящего со-вершенства форм
и внутреннего покоя. Но случая произнести Слово, которое он принес,
все не предоставлялось.
И наконец он вступил в знаменитый Ареопаг, храм-площадь. И здесь почувство-вал
себя уже совершенно усталым и разбитым.
И, утомившись, присел на камень.
Сей, послуживший к отдохновению путника, был многовековой мрамор, а
может быть и многотысячелетний. Сужаясь и возвышаясь к центру, он образовывал
род алтаря некоего оставленного давно канона. Его не украшала никакая
резьба. В сред-ней части, на расстоянии около трети общей высоты от
вершины, выбита была строка знаков.
Местами символы оказались стерты рукою времени. Наполовину, а иные
и пол-ностью. И поначалу страннику не удавалось никак разобрать написанное.
Состав-ленные из угловатых линий, рунического еще начертания письмена
невдруг выдава-ли тайну.
Внезапно он осознал: перед ним даже и не ранний греческий, а этрусский,
намно-го более древний, знаковый строй.
Тогда ему открылся смысл надписи.
Она посвящала камень сей Неведомому Богу.
Два эти слова,
добытые с немалым трудом, странник, вероятно, произнес вслух.
По крайней мере некий афинянин, сидевший, как и он, на расширяющемся
осно-вании алтаря, - вдруг поднял от ладоней свое лицо. И обратил глаза
к страннику.
...Недвижную фигуру
его пришелец заметил, еще лишь подходя к месту. И поче-му-то подумал
тогда, скользнув рассеянно-утом-лен-ным взглядом: нищий старик.
Но перед ним теперь явилось молодое лицо.
Глубокие и ясные глаза выдерживали его взгляд спокойно и твердо.
И странник обратил внимание: плащ этого человека, хотя и не имеющий
украше-ний, выкроен из дорогой ткани.
- Желаешь ли,
- не медля обратился к нему пришелец, - я буду говорить к тебе об Этом
Неведомом, Которого вы, афиняне, не зная, чтите?
При этом он поднялся перед эллином в рост и возвысил голос.
Взгляд афинянина никак не переменился. Он оставался все таким же вниматель-ным
и спокойным. И этот взгляд, пожалуй, приглашал говорить.
Но перемены произошли
вокруг, и они заслуживали внимания проповедника. Некоторые из прохожих,
заслышавших зычный голос, остановились и оглянулись. А где-то за спиною
странника раскатился, внезапно, добродушный басок:
- Вы слышали? Тут собираются Дионисию говорить о чем-то, что он не
знает. Уж если таковое существует в природе мира, то несомненно это
- неведомое!
Тогда пришелец
бодро вскочил на камень и продолжал голосом еще более гром-ким:
- Вы, эллины, как замечаю я по всему, особенно набожны. И у других
народов я видел искусные изваяния их богов. Но это были только кумиры,
от которых ждут помощи в том или ином деле... Идолы, чтобы молить о
предотвращении гнева ка-кой-либо разрушительной стихии... Словом, другие
племена поклоняются лишь по-кровителям определенной и зримой части
круга их жизненных попечений...
Около возвышающегося
на мраморе постепенно собиралась толпа. Она внимала ему непривычно
тихо, и странник, окрыленный первым успехом, продолжал вдох-новенно:
- Однако среди ваших святынь я вижу и камень сей. (Он указал перстом
вниз.) Поставленный не в поклонение исполнителям тех или иных нужд.
Но в почитание Виновника Всего. В честь самого Источника бытия. Неведомого.
Скры-ваемого обыкновенно от иных тьмою человеческих попечений... Вы
правы, эллины! Ибо са-мого Бога до недавнего еще времени не видывал
никто никогда! Но Тот, Который Его явил - Он сказал: блаженны и не
видевшие, но уверовавшие. Так Он избрал вас отвека. И вот, я, ученик
Явившего, ныне проповедаю вам Того, Которого вы, и не зная, чтите...
Узнайте же о Нем теперь, афиняне: Он есть Единый. Ибо лишь через Него
все, что на земле и на небе, дышит, движется и живет. И не возможны
без Не-го были бы никакое слово и никакая мысль. И никакое живое чувствование...
Ваши мудрецы прозревали это.
Пришелец остановился
передохнуть и окинул взглядом внимающую толпу. Все были обращены в
слух. Одни облокотились на постаменты или колонны. Другие се-ли, подобрав
полы туник, на мраморные алтарные ступени, случившиеся около. Иные
расположились прямо на плитах мостовой... Все замерли почти без движения
и лишь ветер с моря чуть шевелил одежды.
Пришедшему издалека была внове такая мера почтительности к из-ла-га-е-мой
мысли. И он истолковал состояние собравшихся по-своему. Он решил, что
ими овладело уже теперь высшее благоговейное восхищение, когда в толпе
перестают непроизвольно подергиваться конечности и даже горла не исторгают
внезапно нечленораздельных воплей... Вот время, - произнес он в сердце
своем, - чтобы сейчас же они уверовали!
- И ныне засвидетельствована
Самим Богом, - провозгласил странник, - истин-ность прорицания мудрецов
ваших! Ибо явился в мир - и Бога явил в миру - Иисус, Сын Божий, единый
со Своим Отцом и рожденный Девою. Его я проповедую вам... Его, Учителя
моего и Господа, Которого Отец воскресил из мертвых!.. И Сей Вос-кресший
- в предопределенный день, волею Своего Отца - будет судить Вселен-ную...
Время близко! И потому я говорю вам, и призываю, и заклинаю: креститесь
во Иисуса Христа! У вас довольно воды. Не около ли стогнов града сего
волнуется Понт Евксиньский? Креститесь - и тогда вы спасетесь. И прощены
сделаются грехи ваши... Но, если вы не сотворите сие - горе вам! Ибо
не совлекшиеся греха броше-ны во тьму внешнюю. И будет среди них червь,
и вопль, и скрежет зубов! И огнен-ные жупела серы падут на них. И поглотит
грешников разверзшаяся геенна адова...
- Креститесь!
- произнес еще проповедник более спокойно и веско. И, чувствуя в коленях
легкую слабость, как часто это бывало с ним после пламенного порыва
речи, снова присел на камень. Перед его глазами еще мерцал, кажется,
только что открывавшийся ему вышний свет...
Словно издалека, приглушенно, доносились голоса из собрания слушавших
его: "И Фалес говорил о воде..." "Еди-ное начало всего
- Бог богов... Уж не пифагореец ли это?" "Вот, я же говорил
вам: и в нынешние времена еще рождаются какие-то боги!"
Пришелец был потрясен:
последние фразы проповеди его, обыкновенно произ-водившие наибольшее
впечатление на толпу, здесь оказались восприняты, по все-му, просто
как соразмерно выстроенная завершающая риторическая фигура - и во-все
не обсуждались.
Попытка приписать его к незнакомым школам вызвала раздражение.
Не говорящие ничего, или говорящие мало имена языческих пророков неприят-но
резали слух.
Народ меж тем
расходился... И наконец проповедник увидел, что только самый первый
собеседник его стоит перед ним, почтительно склонив голову.
- Я знаю о Призвавшем тебя, пришелец, - произнес он, как будто ощутив
на себе взгляд странника.
От изумления проповедник
даже невольно подался ему навстречу всем телом.
- Как это?! Каким образом?
- От своего учителя, - отвечал афинянин, присаживаясь на камень около.
- От Гермия Милетского. Последователя сокровенной школы, основанной
пять веков на-зад Абаридом, скифом, пришедшим из борейских земель.
- Варваром? - с удивлением переспросил странник.
- Варваром... учиться у которого не считал за грех сам божественный
Пифагор.
- Я слышал о великом Пифийце. Но ничего не знаю о школе скифа.
- Не удивительно. Мы, как и те, у кого школа наследовала Знание, почитаем
пер-вейшей заповедью неразглашение. Лишь теперь, когда Ожидаемое свершилось,
мы позволяем себе говорить не притчами. Учитель постоянно напоминал
мне: Истина, если бывает сообщена многим - многажды искажается. И в
искаженном виде при-носит уже не благо, а только зло.
- Школа Абарида
хранит Учение, которому десятки тысячелетий, - продолжал Дионисий.
- Как? Но ведь мир...
Пришелец даже не завершил фразу. Так поразил его названный промежуток
вре-мени, превышавший, согласно убеждениям его, срок, истекший от самого
Начала - от Семи Дней!
- Вы знаете об одном Потопе, - отвечал афинянин. - Учение же, о котором
я го-ворю, древнее череды подобных великих бедствий. Оно оставлено
посвященными гипербореев - народа, что населял Арктиду. Так некогда
называлась земля, распола-гавшаяся севернее любой другой суши. Теперь
ее давно уже нет... Долины, некогда изобильные, покоятся под волнами
холодного и бурного моря, в которое не может проникнуть далеко ни один
корабль.
- Не те ли это обитавшие на куполе мира, о которых сказано и в нашем
Писании?
- Вероятно... Жрецы Арктиды хранили сведения о действительной глубине
вре-мен. До самого донца дней, когда первопредок Арий жил беспечально
в пущах бла-гословенного Ирия... Вот эта древняя площадь, где мы беседуем,
- повел рукой Дионисий, - была наречена во имя Прародителя. Теперь
об этом знают немногие... И однако в этом - тайна Афин. Название нашего
города означает на забытом здесь языке: Потаенное.
- Арктида погрузилась
под воду, - продолжал собеседник странника, - но посвя-щенные ее передали
Знание жрецам земель, что за горами Рипея. Так бореады сде-лались хранителями
древнейшего из учений. Они пронесли сквозь тысячелетия главное наследие
арктов: ведение о едином Источнике бытия. О Том, Который лишь один
может нелукаво сказать: Я Есмь.
Пришелец непроизвольно
вздрогнул, услыхав, неожиданно, Священную Фор-мулу. А Дионисий говорил
дальше:
- Северные жрецы передавали от учителя ученику ведение о Боге и людей,
и бо-гов. О непостижимом Роде-Творце как видимого, так и невидимого.
Его всепрони-кающее Присутствие - о котором ты только что так хорошо
сказал, стоя на сей сту-пени здешнего Его алтаря, - это Всеприсутствие
Божие именуют у северян Рус, то есть Дух. А Самого Сокрытого они зовут
Один, что означает: Еди-ный.
- Борейские посвященные
наследовали - добавил афинянин - не только ведение о Боге богов и учение
о глубинах прошлого. Они усвоили также и пророчества арк-тов. Учитель
говорил мне о каменных скрижалях, что довелось ему видеть в одном из
святилищ города Кореницы, едва ли известного кому здесь. На них были
запе-чатлены точные описания перипетий Битвы, грядущей незадолго до
того, как пере-полнится чаша Времени...
Пришелец отличался
умением не только говорить, но и слушать. Чувствуя, что он столкнулся
с чем-то совершенно не ведомом ему, он более не прерывал речь афиня-нина
замечаниями или вопросами, а только поднимал иногда на собеседника
внима-тельный взгляд, призывающий продолжать. И диалог их таким образом
уступил ме-сто повествованию Дионисия.
- Древнейшее учение
арктов, - говорил тот, - принесено было в наши земли на-родом, уже
существовавшим задолго до времен Авраама и даже Евера. Римляне на-зывают
это многочисленное племя этрусками, мы же, греки - фракийцами. Но сами
они себя именуют русены или, иногда, одрюсы. Ибо они сохранили первоисточную
веру - в Единого - и посвященные их облечены Его Духом.
Эти потомки северных находников, которых египтяне и до сего времени
называ-ют иногда людьми с холодного моря, всегда отличались верой в
исполнение гипер-борейских пророчеств. Предметом их особого упования,
определившим обычаи, было то, которое недавно исполнилось. Что неискусобрачная
Дева некогда родит Спасителя Мира, зачатого не от мужа, но от самого
Духа.
В честь этого Предсказания одрюсами издревле установлен ежегодный празд-ник:
Русалии. По форме это прославление Де-вы-Птицы, то есть - на языке
символов - чествование Девы и Духа. Мне доводилось видеть, как девушки
русенов совершают священный танец в облачениях из перьев белого голубя...
Известно ли тебе, странник: город, где расположен теперь ваш Храм,
основан был пе-ре-се-лен-ца-ми-од-рю-сами и получил имя в честь этих
празднеств?
- Некогда - продолжал
Дионисий - почитателями Руса было заложено множест-во городов на пространстве
меж двух морей, северное из которых не даром и до се-го времени зовут
Русское. Таковы Ас, Дума... Икона, Скифоград и Верея (что озна-чает
на забытом здесь языке: затвор). И таковы же Кротон, Смирна и Милет
- ро-дина моего учителя.
- Гиперборейское
пророчество о рождестве Божича - говорил афинянин - ука-зывало конкретную
землю. Она тысячелетиями привлекала паломников с востока и севера.
Значительное их число оседало здесь, на побережье теплого моря. Однако
веру отцов сохранили в чистоте немногие из потомков...
Известно было и расположение звезд, под которым Ожидаемое свершится.
По-этому учитель мой Гермий не жалел лет, овладевая искусством точного
определения констелляций.
И вот однажды он понял, что живет в ЭТО время!
И сразу же тогда отправился в путь, все бросив...
Он оказался менее удачливым, чем те трое, о которых тебе, я думаю,
хорошо из-вестно. Ведь Гермий выступил на двенадцать лет позже. До
этого он еще не был ис-кусен в чтении звезд, и не подозревал, что Время
уже пришло.
Скачать
zip-файл, содержащий заархивированный текст книги в формате HTML (191
Кб)