обсудить работу в форуме "Конкурс-марафон "Белая Чайка"

 

Иван Арсеньев
Китайская ваза

 

Бродили с драконами под руку луны,
Китайские вазы метались меж ними,
Был факел, горящий и лютня, где струны
Твердили одно непонятное имя...

Н. Гумилёв.


Я люблю старушку Европу. Её колорит и седина веков пленяет меня. Часто, приезжая сюда, по делам или на отдых, я не могу отказать себе в удовольствии пройтись неспешным шагом по её старинным площадям и небольшим ухоженным улочкам. Мне кажется, что время здесь дышит из каждого открытого окошка, украшенного пёстрыми цветами и небольшие фонтаны на площадях манят присесть рядом и полюбоваться ими.
Ах, эти фонтаны, пожалуй, ничто не даёт такого отдыха душе, как глядеть на них, любуясь прозрачными струйками воды, играющей с солнечными зайчиками. Сидя так, ты знаешь, что рядом обязательно есть какое-нибудь тихое кафе, где никто никуда не спешит и обязательно парочка студентов, взяв чашечку кофе, уютно расположившись где-нибудь в углу, штудируют свои уроки. Ты тоже с тихой радостью бредёшь туда и знаешь - здесь всегда начинается сказка - надо только верить и действовать и тогда она обязательно сбудется.
Так было и на этот раз. Зайдя, в одно из таких милых моему сердцу мест, я кивком головы поприветствовал хозяйку, стоящую за стойкой, взял газету и заказал что-то для души, уже не помню что, и погрузился в свою любимую атмосферу.
Сказка себя не заставила ждать. Читая газету, меня привлекло объявление следующего содержания:
"Фирма организует детский и юношеский досуг и предлагает следующие услуги..."
Далее шёл перечень разнообразных услуг, из которых моё внимание привлёкло следующее:
"Сказочник на дому", - гласило оно.
"Вы оплачиваете только время пребывания вашего ребёнка на дому у нашего сказочника - всё остальное мы берём на себя!"
Интересно, что бы это могло быть? - подумал я. Ничего подобного я никогда не встречал.
Закон любой сказки из реальной жизни гласит: "Если ты поверил, то действуй", и я подошёл к телефону и набрал указанный номер. Милая девушка ответила мне почти сразу. Она сообщила, что это такая форма досуга, когда родители приводят на квартиру своих детей, где их встречает переодетый по всем сказочным канонам артист театра и, пока родители бегают по городу по своим делам, он рассказывает детям разнообразнейшие истории, сказки, интересные рассказы, которых подобрано у него великое множество. Это очень популярная форма досуга в нашем городе, сказала она, т.к. у таких сказочников в квартире создаётся специальный дизайн и получается очень правдивая атмосфера. Обычно дети со слезами не хотят оттуда уходить, и это приносит фирме неплохой доход.
Я был искренне заинтересован и спросил, можно ли мне тоже поприсутствовать у такого сказочника? Девушка сказала, что проблем нет, т.к. многие родители, прежде чем привести детей, приходят сами, чтобы оценить обстановку. Через час я уже оплатил в офисе счёт за двух часовое пребывание у сказочника и поехал по указанному мне адресу.
Зайдя в квартиру, я был искренне удивлён тем, что даже зная всю подноготную этого бизнеса, я почувствовал, что действительно попал в волшебную атмосферу, которая тянула куда-то в неведомое и завораживала. Кругом был полумрак, и везде горели свечи. Со стен смотрели удивительные картины со странными персонажами, поднимались клубы какого-то дорогого и приятного благовония и где-то вдалеке звенели тихие, мелодичные колокольчики. Играла спокойная мелодия, и сам сказочник был настолько натурален, что на какое-то мгновение я почувствовал себя ребёнком, искренне заинтригованным происходящим.
Я прошёл в комнату. Там в креслах уже сидело несколько ребят, как мне показалось, достаточно взрослых для сказок и одна женщина, наверное, родительница, пришедшая оценить обстановку. Я тихо поздоровался и сел на предложенное мне место.
Сказочник начал рассказывать сразу, как будто мы все давно уже здесь сидели и долгое время общались.
- Он вырос внутри роскошной китайской вазы, - начал он.
- Нет, нет, вы не ослышались, - продолжил сказочник и поудобней расположился в своем просторном кресле, и сделал чуть погромче какую-то красивую восточную мелодию.
- Такова была новая забава императора. История донесла до нас множество документов, где сообщается, что во времена китайских императоров разных династий была при дворе в моде изощрённая забава, когда новорождённых детей помещали жить внутрь фарфоровой вазы совершенно неправильной формы. Когда такие дети вырастали, то они становились уродцами, т. к. их тела принимали форму той вазы, в которой они выросли. В таком виде они прислуживали на пирах и своим необычным видом веселили императоров и вызывали необычайное удивление у заморских послов и гостей. Вот об одном из таких уродцев и будет сегодня мой рассказ.
- Он был первый, на чью долю выпала такая тяжёлая участь. Как бы сейчас сказали учёные, он был пробный эксперимент. Но надо отдать должное Востоку с его мудростью и заметить, что к нему был приставлен учитель, который неустанно занимался его развитием, пока он рос внутри вазы. Учитель был строг и очень умён. Да, это был настоящий, восточный мудрец. Никогда нельзя было распознать, говорит он сейчас искренне или нет. Он учил, прежде всего, правильному восприятию мира, с которым мальчику предстояло столкнуться, когда он вырастет и будет выпущен из вазы. С самого первого момента ему было объяснено, что жить в вазе очень почётно, ведь он, тем самым, выполняет волю самого императора и затем будет всю жизнь ему прислуживать. Для этого он должен быть очень самоуверенным и чопорным на вид и, в тоже время, очень смиренным в поведении, но только с императором. Учитель объяснил, что он будет внешне сильно отличаться от остальных людей и это огромное благо, т.к. именно это позволит ему повелевать и командовать над всеми ими, кроме императора. Ведь только ему досталась такая честь, как жить долгие годы в вазе ради любимого императора. Что сейчас он терпит определённые неудобства, но потом сможет распоряжаться каждым, как пожелает, и император ему всё будет прощать и всегда защищать, не смотря на то, что он будет только прислуживать на пирах и сопровождать своего повелителя в поездках.
Мальчик всегда внимательно слушал своего учителя и всё запоминал. Через специальные отверстия в вазе он мог его видеть и разговаривать. Так проходили годы. Но, когда он оставался один после уроков и погружался в тишину своей вазы, он чувствовал сердцем, что есть ещё что-то в этом ему неведомом мире, кроме того, что он узнавал на уроках. Это смутное ощущение чего-то неведомого всё чаще и чаще томило его душу и, пытаясь в этом разобраться, он стал со временем замечать, что когда он общается с учителем, то воспринимает его, прежде всего мысленно, с помощью своей головы, а когда остаётся один, то чувства исходят из области его сердца. И когда всё хорошо, то приходит ощущение тепла и внутреннего комфорта, и наоборот, при плохом стечении обстоятельств на душе бывает тоска и печаль. Он заметил, что мысли тут были уже не причём, вернее сказать, они были, но всегда только после чувств. Он понял, что чувства никогда не обманывают, а мысли очень часто сбивают на неправильное решение.
Так, со временем, он научился своим сердцем разговаривать с кем-то невидимым, кто, как ему казалось, всегда был рядом и даже помогал ему советом. Почему-то мальчик верил ему даже больше, чем своему авторитетному учителю. А иногда, он ясно видел, что учитель говорит неправду. Первый раз это произошло ещё давно, тогда, когда учитель объяснял ему, что люди все некрасивы и уродливы и только ему выпала завидная честь, живя в вазе, достигнуть всех истинно правильных форм физического совершенства. Но, что есть правда, он не знал и не мог знать, потому что его учитель был сам горбуном с изуродованным лицом, а других людей он не видел.
Но вот пришёл день, когда ему сообщили, что он вырос, и скоро вазу разобьют и его начнут учить ходить, правильно двигаться и, самое главное, прислуживать императору. Так оно и произошло. Вазу разбили и начались годы упорных тренировок, которые отнимали все силы и время. Внешне он был, конечно, абсолютно не такой, как мы, люди. Описать его невозможно, ведь это может просто испугать. Но он этого ничего не знал, и научился ходить и передвигаться крайне смешно и неестественно, но при этом очень быстро и ловко. С годами он ещё больше укоренился в своей исключительности и совсем перестал слышать голос своего сердца, с радостью предвкушая тот день, когда он может распоряжаться на пиру всеми вельможами императора, понукая одного и наказывая другого. Все тонкости такого поведения он уже усвоил у своего наставника.
И вот настал день, когда учитель официально объявил ему, что скоро он будет представлен ко двору, и что это будет день рождения императора, и он должен будет показать всё, на что способен.
В тот день радости его не было предела. Ночь он не спал, думая о предстоящем. Но внезапно, сквозь свои злые мысли о завтрашнем дне, он вдруг очень отчётливо услышал голос своего сердца. Оно говорило только одно, что завтра будет беда и самый страшный день в его жизни. Сначала он прислушался, но тут же в гневе заставил силой воли замолчать своё сердце.
В тот долгожданный день ему дали золотой поднос с яствами и открыли двери. Он вошёл в зал, в котором за столом сидело множество людей, и как на обычных тренировках, своим поставленным шагом, он двинулся к тому месту, где сидел император. Вначале, от волнения, он ничего не замечал, но через несколько шагов услышал страшную тишину вокруг и сотни взоров, устремлённых на него всеми присутствовавшими людьми. Он поднял голову и огляделся. При этом он чуть не выронил поднос. Он увидел, что все сидящие за столом абсолютно другие и, как ему показалось, до безобразия страшные. Это вызвало у него шок. Он слышал от учителя, что все люди не такие, как он, но, что они настолько отличны и внешне ужасны, он даже не мог предположить. И вдруг мысль о том, что это даёт ему ещё большее право повелевать и издеваться над ними, успокоила его. Внезапно взрыв дикого хохота и криков потряс всё вокруг. Почти все вскочили со своих мест, и пальцами показывали в его сторону, при этом дико хохоча и выкрикивая ругательства и бранные слова в его адрес. Это продолжалось какое-то время, пока император жестом не заставил всех замолчать и попросил его подойти поближе. Он, ничего не понимая и собравшись с последними силами, повиновался. Проходя мимо одного из вассалов, он споткнулся о поставленную ему ногу, и грохнулся наземь, разбросав всё, что было на подносе по полу. Опять отовсюду грянул взрыв смеха. Он, по-своему неуклюже, вскочил с целью проучить наглеца, но тут же был сбит с ног мощным ударом своего обидчика. Так повторялось несколько раз, пока его, совсем избитого, за ноги не вытащили под дикий хохот и веселье всех присутствующих и не бросили в какой-то ужасно грязной и вонючей комнате. Всё потемнело. Мысли метались в голове, как остервенелые шакалы, разрывая сознание на кровавые куски. Он вдруг ясно осознал, что он такой только один, один, и что уроды не они, а он, он; и потерял сознание.
Император был доволен подарком, который он получил на свой день рождения. Наблюдать за изуродованным до немыслимых форм рабом, который мнит из себя господина, было истинным и утончённым удовольствием. Визирь, который придумал это, был щедро вознаграждён. Пир продолжался.
Он лежал на полу и понимал, что потихоньку приходит в себя. Внутри был шок и тьма. Он не знал, как себя вести, что произошло, и что будет дальше. Вскоре появился учитель, который, казалось, услышал его мысли. Он был лаконичен и короток. Наставник объяснил ему, что он раб и урод. И что он годами создавался для потехи императора и император очень доволен. Поэтому его не уничтожат, как предполагали вначале, и он будет продолжать делать то, чему был обучен. В случае неповиновения к нему будут применены все те изощрённые пытки, о которых он так подробно слышал за время своей учёбы. Если всё будет хорошо, то ему позволят находиться в его прежних, жизненных условиях.
С этого момента у него начались настоящие чёрные дни. Издевательства над ним при дворе стали очень модными, и особенной изюминкой считалось у придворных вызвать его повелительный тон, который он вырабатывал годами, а теперь изо всех сил старался избегать, чтобы получать меньше побоев, но это у него плохо получалось.
Теперь каждую ночь он жалел только об одном, что в тот первый день не послушал голоса своего сердца и не поверил ему. Ведь тогда у него ещё были внутренние силы покончить с собой, но сейчас было слишком поздно. Он был сломлен. Каждую ночь он просил прощение у своего сердца и у того невидимого давнего друга, которого он позабыл с годами по своему неразумию. Он пытался опять и опять наладить это общение, но, кроме ужаса предстоящего дня, не мог услышать ничего.
Через какое-то время к нему пришло состояние глубокой апатии и безразличия ко всему, что происходит. Он знал, что так бывает перед смертью, но и эта мысль уже совсем не волновала его. Он изо дня в день выходил ко двору и выполнял свои страшные обязанности. Так продолжалось долго.
Но в один день он вдруг понял, что ему не надо совсем бояться пыток, которыми угрожал учитель. Ведь его ежедневная жизнь и была самым изысканным мучением, которое только могли придумать люди. Он решил, что прежде чем его уничтожат, он должен вслух отказаться, отказаться быть рабом и сделать это надо не перед учителем, а перед самим императором. Он решил выбрать день предстоящего торжества, и, встав перед императором, сказать, что он выбирает смерть и отказаться прислуживать.
Вдруг, в то же самое мгновение, он опять, как в тот раз, совершенно отчётливо услышал своё сердце, оно говорило сейчас только одно, что он победит. Он начал навзрыд плакать, и плач его был безутешен. Теперь, внезапно и в тоже время очень ясно, он усомнился в голосе сердца, поняв, что потерял своего последнего друга. Ведь когда он решился на верную гибель, оно сказало, что он победит. А этого не могло быть никогда. Не существовало во всей Поднебесной человека, который, ослушавшись императора, остался бы жив.
Когда он пришёл в себя, было уже утро, и он понял, что он не отступит и выполнит всё, что задумал. В тот день он не просто умывался и одевал одежды. Нет. Он готовил себя к предстоящей смерти, и движения его были уверенны и по настоящему красивы. Да, он внезапно почувствовал, что к нему пришла уверенность и сила. И это его даже немного радовало. Хотя, что может радовать человека, идущего на смерть, наверное, только мысль об окончании невыносимых страданий. Но не нам рассуждать об этом, не нам...
Кругом ликовал праздник. Своей чередой он вошёл в зал и двинулся вперёд, ничего не замечая вокруг. Внезапная боль в сердце заставила его остановиться и посмотреть в ту сторону, где находилась императрица. Она только что вошла в зал со своей свитой и принимала поклоны от придворных. Он понял, что именно это было причиной того, что на него, в этот раз, не обратили особого внимания. И тут он внезапно похолодел, застыв на месте, как будто поражённый громом. Он встретился глазами с человеком, который смотрел на него не так, как все. Этот человек смотрел на него с любовью и состраданием, верой и теплотой, силой и пониманием. Более того, он этим взглядом запрещал ему осуществить то, что он задумал. На той стороне зала, из свиты королевы, не отводя от него глаз, смотрела, изуродованная до немыслимых форм, прекрасная девушка, выросшая, как и он, в китайской вазе. Он понял только одно, что ничего более красивого никогда не видел, и почувствовал, что полюбил всем сердцем.
Они упали без сознания почти одновременно, чем вызвали достаточный переполох в зале. Когда всё закончилось, и их обоих унесли, царица подошла к императору и стала что-то говорить ему на ухо. Он улыбался и благосклонно кивал головой в ответ.
Царица была мудра и от её взора, как всегда, не ускользнула ни одна деталь этого вечера. Она предложила императору женить этих двух уродцев друг на друге и, когда у них появятся дети, вырастить из них придворных уродцев для подрастающего принца. Что бы у их наследника при дворе, тоже была забава.
- С того дня прошло много веков, а может быть даже тысячелетия, - продолжал сказочник. - Но до нас дошла удивительная летопись, утверждающая, что при дворе одного императора были двойняшки, два брата пажа, которые отличались такой красотой и стройностью, что на них специально приезжали смотреть послы и гости из других стран. Летопись утверждает, что их родителями были два уродца, выращенные в китайских вазах.
Когда всё закончилось, я вышел на улицу и сел на лавку. Хотелось подышать свежим воздухом и никуда не спешить. На душе было тепло, тихо и немножечко грустно. Я достал сигарету и закурил. Мыслями я был полностью погружён в только что услышанную историю. Перед глазами мелькали образы героев этой сказки жизни. Мимо, всхлипывая и рыдая, прошла дама, которая вместе со мной была у сказочника. Увидев и узнав меня, она остановилась, и, вытирая слёзы, заговорила назидательным голосом:
- Вы только посмотрите на них! И они ещё хотят, чтобы после таких издевательств над порядочными гражданами к ним приводили детей. Нет, я этого так не оставлю, я буду жаловаться. Мало того, что меня довели до слёз, они ещё и над детьми моими хотят поиздеваться. Ну, уж это у них не пройдёт. Я закрою эту лавочку. Я, между прочим, порядочная горожанка и исправно плачу налоги, и сам бургомистр меня знает!
Не дождавшись моего ответа, она, потрясая своим зонтиком, удалилась прочь.
Я проводил её взглядом, весело улыбаясь. Потом встал и со всех ног побежал домой. Мне очень хотелось, чтобы сын моего давнего друга, который жил в этом городе, наконец, оторвался бы от компьютера и тоже пришёл к сказочнику. Надо было спешить...

11.11.1998.

 

 

на главную страницу ZenRu

 

 

 

 

Rambler's Top100 Rambler's Top100

 

Copyright © 1999-2001 ZenRu