обсудить работу в форуме "Конкурс-марафон "Белая Чайка"

 

Aerrandil
"Сборник мыслей"

 

Привет. То, что ниже - сборник отрывков записанных где-то с 1998 года мыслей. Они не соединены логически или же по времени написания - вразброс. Отнюдь без желания их кому-то их показать, тем более навязать... а тем более считаться "новым Кастанедой";))))) Посылаю, следуя совету: "Проявляйтесь";))))).


Проявляюсь:


СВЕТ

Свет излучает презрение - презрение к жизни, которую создал. Время, поток света, бесконечные переливы энергии, круговорот вселенных и их взаиморазрушающееся созидание в вечных поворотах колеса - сансары, благодаря всему этому существует жизнь, во всём этом существует жизнь… беспрестанно умирающая жизнь. Свет взращивает проросток, питая его энергией только для того, чтобы к осени высушить его, а под дождями - сгноить своими ласковыми лучами, превратить пышущее жизнью существо в комок грязи, из которого весной вырастет новая жизнь… Жизнь - только одна из форм существования материи. Ничего более!


Ну, невозможно объяснить мир при помощи чего бы то ни было: искусства, поэзии, живописи… мир можно описать только миром, этим ли, другим ли, неважно, важно другое. Самое важное заключается на кончике волоска - вся вселенная, только уметь бы её видеть! Просто любая часть целого равна этому целому? Так когда видишь хвост - понимаешь, чей он, достраиваешь образ какой-нибудь рыжей облезлой собачонки… и ничего, даже если и ошибаешься.


Знание не может быть достигнуто или выражено.


Я не могу разговаривать с человеком, который не понимает, что колония бактерий на слизистой оболочке его горла имеет столько же прав на существование, сколько и человеческая цивилизация; с человеком, осознающим это, мне говорить уже не о чем. О, сколь трудно раскрывать истину тем, кто не хочет, чтоб она пред ними открылась!

Не лучше ли совершенствовать свой мир, чем загаживать чужой?


The Wind, which is flying by above a Ground.

Жизнь - это череда утерянных возможностей, количество которых накапливается и набухает с каждым днём твоей жизни, заставляя всё лучше и чётче видеть их обилие. Я теперь уже не помню, кому принадлежит эта фраза, так же, как и то, что я успел или не успел сделать за тот период, в который внутри этой коллоидной массы, этой машины, проходили процессы метаболизма, но зато я помню, как когда-то перед моими на секунду оторвавшимися от книги глазами, пролетел какой-то жучек и, сев на высокую травинку, начал ползти вверх на фоне голубого до боли в глазах, сердце и лопатках неба… и ветер, раскачивая её, заставлял прогибаться верхушки великих чёрных елей, стоявших на другом конце поля, и как, вдруг заметив что-то наверху, птица, летевшая у самой земли, взмыла на его порыве вверх и, прокричав прощание ещё не умытой дождём земле с вечно плетущейся к океану странницей, улетела…

ВЕСНА

Ветер умирает… С каждой каплей его блеклой крови, стекающей по седым волосам, с каждым новым конвульсивным порывом, судорожным сведением бровей - тающих облаков, из него уходит жизнь. Скоро из дворов и подъездов потянет трупной гнилью его тела, разогретого солнцем, вылезшим на небо после его смерти; за окном нудное пение пичуг, доедающих внутренности в скелетах деревьев, смрад от куч мусора (там закопошились свежие черви) и ухмыляющаяся рожа солнца - истинный разгул зарождающейся жизни… Но он тоже возродиться, ведь он тоже живой, только по другому… и убьёт их всех… нас всех! Зима придёт, придёт снова, и теперь уж точно навсегда! Ура, товарищи!!!


КАПЛЯ

Вы представляете себе путь падающей капли росы, которая то сверкнёт в луче восходящего и дышащего утренним ветром солнца, то омрачится, попав в тень, отброшенную какой-либо веткой, или листом, или стеблем; она может долететь до земли и звонко разбиться о камень, оставив после себя сотни маленьких капелек, попасть на подставленный случаем листок и растечься по нему, упасть в сырую почву и незаметно исчезнуть, дав питание взойдущим потом растениям… не напоминает ли это одно из возможных отображений человеческой жизни?


ОТГОЛОСКИ

Иногда, точней даже довольно часто в голову приходят мысли, поражающие своей остротой, очевидностью, простотой, и мимоходом гордясь, что она пришла в голову именно тебе, вспоминаешь, что, вроде, где-то читал или слышал нечто подобное. Это остатки давно прочитанных книг. Это страшные порывы ветра из мира мертвых, приносящего только его холод и пустоту. Достаточно подумать о том, что подобное твоему ощущение испытывал некто, тобой забытый, много лет, или столетий, назад, как становится не по себе. В его голове вихрем пронесся тот же электрический импульс, порожденный такой же картиной, деталью, звуком, ощущением, что и сейчас у тебя, но только давно сгнили те черви, что сожрали его мозг. И сейчас твой череп вместил чужую душу, высасывающую жизнь из твоих тёплых клеток. Ведь по сути книги - это вампиры, заражающие ожиданием физической смерти и духовным бессмертием, переносящие вечного скитальца, заблудшего среди людей призрака. Призрака мысли, завитого в вязь пространства между строчками, словами, закорючками и чёрными бусинами твоих зрачков.


Одна из вешей, которые меня всегда поражали - это шорох моря в останках какого-нибудь безымянного моллюска. Он всю жизнь жил в море, каждую секунду ощущая его, и стал им, после смерти... Интересно, какого говна можно наслушаться, если приложить к уху человеческий череп...


МГНОВЕНИЕ

Я точно не помню, объяснил ли мне это кто-нибудь, или мне самому пришло это в голову (что менее вероятно), но в раннем детстве, в детском саду, когда мы играли во что-то, мои товарищи не могли понять, что секунда - это промежуток, а не единовременное событие, что она проходит не на счет “раз”, а на “раз-два”. Раз - посыпались песчинки сверху вниз, два - упали на полочку стеклянных часов; раз - упала капля росы с листа, два - звонко разбилась о камень в земле; раз - встало из-за горизонта солнце, расправляя свои лучи после сна в прическу-корону, два - закатилось усталое, раскрасневшееся, неопрятное за зазубренные верхушки леса; раз - стеклянный воздух разбился от первого вздоха младенца, два - снова застыл в своей ненужности на последнем издыхании старца; раз - и кучке беглецов приглянулось озеро с красивыми берегами, подальше от недругов, два - столица великой империи догорела и замолчала навек: раз-два, раз-два, раз-два…


ЭТО

Это весть. Это благовест. После стольких лет. Я вновь СЛЫШУ колокола. Нет, не просто внимаю ежедневной трескотне этих надоевших медных тазов, а слышу, по-настоящему слышу, голос, ЕГО голос в их мерном звоне, в том, как от села к селу, издалека, приходит рокот, напоминающий рокот грозы, и как уходит, затихает где-то там, за лесами, над степью.
Моя душа успокоилась. Я искал этот звук столь долго. Я пытался писать музыку, чтобы воспроизвести и вспомнить, ходил из города в город, заглядывая в свои глаза в витринах, пытаясь найти в них огонь, зажигающийся в его душе. И вот наконец я понял, что ничего и не терял, что всё и так всегда было со мной.


Зачем мне никому ненужное бессмертие, если умерев, я создам жизнь.


БОГОБОЯЗНЕННОСТЬ

Иногда чувствуешь, как переплетаются звуки мировой, гармонии, ощущаешь сеть мировых взаимосвязей. Взглянув в лицо девушки, мелькнувшее в толпе, прекрасно осознаешь, как сложится вся жизнь, если к ней подойти и заговорить, видишь её состарившейся… а потом, потеряв её, теряешь нить, дверь в иное сплетение судеб и связей.
Только на самом деле такой переход можно совершить в любую секунду существования, точнее ты его совершаешь по несколько раз за каждую долю секунды, с каждым ударом сердца, вздохом, мыслью.
Как просто понять теософский термин - богобоязненность. Нужно только ощутить это дыхание перемен, осознать, что оно и есть бог в любом его понимании и во всех его проявлениях. Вовсе не смерти боится христианин, а этих причинно-следственных связей, которые могут к ней привести: боится Бога!


СМЫСЛ

“Под Путем Воина понимается смерть. Он означает стремление к гибели всегда, когда есть выбор между жизнью и смертью. И ничего более”. Это написал Миямото Мусаси во второй год эры Сехо (1645), пятый месяц, двенадцатый день.
Путь Человека, любого, как бы неприятно для него самого это не звучало, как бы он не старался избежать любой ценой того, к чему идёт каждый день, час, минуту, секунду, каждое мгновение своей жизни, отсчитываемые еле слышными ударами сердца - это смерть. Простая смерть. В ней нет ничего страшного или необычного. Это явление наверное самое обыденное в нашем с вами существовании. Три раза, а то и все четыре, в день, перемалывая челюстями зерна так и не попавшие в почву, и не давшие всходов, разрывая зубами мясо свежезажаренной курицы или ещё чего-либо мясного, или даже невинно хлопая ладошами в воздухе с целью поймать комара, мы и не подозреваем, что совершаем тысячи убийств, равнозначных тем, за одно из коих можно угодить на много лет за решетку, а то и самому стать жертвой червей.
Но естественно так же и то, что все мы, комары, мухи, куры, коровы, люди и даже растения боимся её самой - смерти. Эта боязнь есть самый главный движитель жизни. Но смеет ли человек (пишущийся с маленькой буквы ч) называть себя Человеком, если он входит в ряд трясущихся от страха, готовых отдавать свою жизнь только за другую жизнь (ради высоких целей: детей, светлого будущего и.т.д.), триллионов одинаковых существ. Нет. Человеком может называть себя то существо (даже если оно - москит), которое не боится смерти, и готово отдать свою жизнь за смерть.
В итоге, без смерти не было бы жизни.


Мне почему-то иногда кажется, что я готов отдать свою жизнь за кого-нибудь или за что-нибудь.


AERRANDIL

Аэррандил - каждой бочке затычка,
Аэррандил - каждая пустая, рассохшаяся бочка,
Аэррандил - одинокий поток, текущий из ниоткуда в никуда,
Аэррандил - каждый лист, плывущий в этом потоке,
Аэррандил - каждое облако, отражающееся в этом потоке,
Аэррандил - это всё и это ничто, потому что невозможно указать на него пальцем и сказать: “Вот Аэррандил!”…
Аэррандил и есть этот указующий палец!


Ты единственный, кто ищет. Пойми это. Ты. И неважно, что нет даже тебя… есть твой поиск. И это единственное, что есть. Есть на самом деле.
Думай о всякой белеберде, разучись думать; лежи целыми днями перед телевизором, возглавь фирму… или партизанский отряд; напиши сотню величайших стихотворений, или превзойди всех мастеров рукопашного боя… но подумай - кого ты побеждаешь? Разве на самом деле Ты веришь в их существование? Посмотри на свои стихи - на чем они написаны, если даже пустота - это не предел пустотности? Против кого ты борешься? В кого ты стреляешь? Кем командуешь? В каком лесу прячешься? Какие деньги ты зарабатываешь, если нет тех, кто мог бы их тебе заплатить? Где ты лежишь, что смотришь, что смотрит… и что оно получает?
В конце концов, белеберда поглощает тебя, являя свою природу - пустоту, а пустота - изблевывает инородное… в эту самую белеберду… так и крутишься в этом колесе… И нет из него выхода. Единственно - можешь сам стать этим колесом… Но разве это выход из тюрьмы - стать ей?
Такая вот безнадежность… Остается только вера. Вера в то, что выход, путь, или как там ЭТО еще назвать - существует. Эта вера - это и есть Ты, это и есть поиск.
Бог есть только потому, что он верит в самого себя. Он - есть вера. Любой кто верит - есть бог... во что угодно... Но, в первую очередь, в самого себя.


Свет над землёй - тень,
Тень над землёй - свет,
В каждом из нас смерть,
Так как там, наверху - синь.
Небо, фильтруемое зрачками,
Превращаясь в зелёное сукно,
Остаётся не голубым, а светло-серым,
Как косточки домино…
Бред - это каждый день
Пережевывать свой хлеб,
И постоянная лень
Вспоминать, что ты есть - ничто,
“Мысли приносят вред!”
Лозунг прогнивших масс.
И каждый понял давно,
В детстве нагревшись раз:
Истинен ты один - все остальные говно.


Каждая, почти, строка, которую я пишу, или печатаю, если быть точным, есть своеобразное отражение моих внутренних переживаний, вызванных чем-либо извне - книгой, стихотворением, картиной; поэтому, естественно, что это всё не оригинально, не интересно, просто безвкусно и плохо. Так же плохо, как в лавке, называемой Роза Мира, рядом с Cенной, где на полке рядом с Библией может оказаться Кама-сутра, а на груди распятого Иисуса может болтаться изображение борющихся друг с другом Ин и Ян.
Невозможно выразить в строке, а тем более в куче книг, в картине, а тем более в галерее, в звуке, а тем более в коллекции, всю мудрость мира, потому что сама попытка это уже глупость и слепота - ведь достаточно открыть глаза и Увидеть, Услышать, Почувствовать Её.
И сейчас, пытаясь сказать одно, я незаметно для себя перескочил на совершенно другое, если же кто-то, не дай бог, конечно, будет читать эти строки, то он, безусловно, прочтёт их совсем по-другому, увидит за ними нечто третье, то чего я и не помышлял… и это главное, самое главное!


Что истинно? - черта, проведенная тростинкой по песчаному берегу.


PS: Мнение Автора почти никогда не совпадает с мнением человека(?), написавшего всю эту чушь...

 

 

на главную страницу ZenRu

 

 

 

 

 

Rambler's Top100 Rambler's Top100

 

Copyright © 1999-2001 ZenRu