1-й апрельский семинар

Потом в 25 лет - это было 4 апреля 1984 года. Иду я по улице - это был город Ростов-на-Дону - иду я по улице, и вдруг в моей голове проскакивает мысль некая. Какая-то классная, обалденная! Я ее - опа! Она - фьюить! Я ее не поймал. Я делаю следующий шаг, опять эта же мысль - опа! Я - эть!.. Не поймал. Делаю третий шаг. Эта мысль - фьюить! Я ее - АААА! Она - опа! И я ее опять не поймал. Я до сих пор не могу понять, что это была за мысль! (смех)

Но когда я сделал третий шаг, мир преобразился. Он просто преобразился. Что ж я первое увидел? Это было в центре города, на пересечении двух главных улиц. Первое ощущение такое: полет, радость, вот такое сразу и, как мы сегодня делали упражнение - нога от бедра. Ну, короче говоря, мне все стало ясно. Первое, что я увидел, это то, что все противоречия, противопоставления, что не два полюса, а их очень много. Это выглядит, как от каждого явления идут "цепочки". Здесь "да", потом "нет", потом следующее, которое противоположное и этому, и этому. Как "плюс" и "минус". Но только там больше, там не два.

Представьте, что есть не просто "плюс" или "минус", а есть семь цветов радуги, каждый из которых противоположен друг другу. То есть семь полюсов, а не два всего - "плюс", "минус". Пример. Вот двадцатый год: Колчак - молодец, и мы за него. Прошло какое-то время, на этой же территории: Колчак - гад, белый генерал и вообще его забыть, стереть. Прошло еще какое-то время, и Колчак опять молодец, то есть противоположное предыдущему, но молодец не потому, как тогда молодец, что карательные отряды, то, се, а как адмирал, который... не важно... - заблуждался. И с этой точки зрения уже - "заблуждался - не заблуждался" - он, все равно, хотел добра России. Понятно? Вот одна противоположность, вот вторая и вот эта. Несмотря, что они против этой, но они разные. Они даже друг против друга. Вот примерно так.

Там нет таких вопросов, проблем. Почему я называю "интеллигентских"? Я имею в виду "интеллигентские вопросы", т.е. - "абстрактные задачи". Тебя, в том состоянии - они не интересуют. Тебя интересуют конкретные вопросы. Но "конкретные" не в том смысле, что "мелкие, узкие" - а ты не отвлекаешься на какие-то умозрительные абстракции. "Могу ли я говорить по-китайски?" - тебя там, в том состоянии, это не интересует. Там все вопросы сводятся к одному, конкретному, вопросу - "как именно мне прокладывать свою траекторию в этом мире?"

И если тебя интересует вопрос "не Бог ли ты?", то ты протягиваешь руку - она сама протягивается - к полке, достаешь оттуда Гегеля, открываешь его выступление перед студентами Геттингенского университета и начинаешь читать. И вдруг видишь, что Гегель, оказывается, все это понимал, он в этом жил. И что вся его серьезность - это шутка. Находясь том уровне сознания, ты понимаешь, что он ржет как лошадь в каждой фразе. Что он хуже О'Генри. (смех) У меня был случай. Вот Таня Куренкова. В какой-то момент я соображаю, что я уже 3 месяца, когда она мне что-то говорит, отвечаю ей хмуро и строго. И вдруг соображаю: "Это ж я шучу так! Но она-то этого не знает!?" - А я-то так шучу уже 3 месяца! (смех) Вот и здесь. Он такой умный, что он так шутит. И он мне пишет прямым текстом: "Саша, ты не Бог, ты человек. Просто остальные люди - это заготовки для человека". Я - "О, все!" Это его выступление перед студентами Геттингенского университета. Я потом специально искал эту речь. Не смог найти.

Ну и так далее и тому подобное. Там же ведь много всего. Тут же начинаешь понимать, о чем думают окружающие тебя люди. Читаешь их мысли на раз. Но это, опять-таки, не какие-то штуки, что "мысли читаешь". Никаких особых ощущений. Просто ты сидишь, например, за столом - в центре города было кафе, там столик на четыре человека, к каждому подходит официант - и мне понятно, о чем вот эта девочка думает, о чем вот этот мужчина напротив думает, все ясно, все понятно.

Я, например, хотел быть корреспондентом местной газеты "Вечерний Ростов". И мне дали такое задание - написать, а я работал, Областная станция юных техников, и мне задание - написать про картинг. Ну, что там напишешь про картинг? И что-то я там - то ли помучил немножко бумагу до этого, то ли даже и не помучил... Короче, когда я, находясь в том состоянии, вспомнил про эту статью, я написал ее пока ехал, 20 минут на трамвае, домой пообедать. На обрывке написал карандашом эту свою первую статью. Я ее пока обедал, переписал ручкой, и прямо так и закинул в редакцию. При всем при том, что это была моя первая статья в самую большую газету, и вообще-то ее было нужно на машинке перепечатать, другую они не принимают. Но я знаю, что статья гениальная, и я ее прям в таком виде закидываю. Они ее печатают на следующий день. Причем, как я потом посмотрел, обычно сокращают, а тут они ее дополнили двумя абзацами.

Я приезжаю на работу, а у меня этот с собой листочек, этот черновик первый, карандашом, а газета уже вышла, Толик стоит, мне было 25 лет, а ему лет 35, картингист такой, железки, мужчина. Он ее читает - здание Областной станции юных техников, холл, вахта, стоим. "У-у-у! - говорит, - классно, классно". Я говорю: "Покажи". Он показывает, я читаю. "Блин, - говорю, - они здесь вставили, так исказили, убрали тот-то смысл". Я говорю: "Сейчас я тебе прочту". Достаю листок и начинаю ему читать, черновик. Он мне говорит: "Посмотри". Я: "Чего?" Я не понимаю. А он руку протягивает, я: "Чего?" А он руку протягивает, я смотрю, а у него волосы дыбом стоят. (смех) Я ему этот текст прочитал. Я тут же... А там же не только в таком состоянии ты им в редакцию закидываешь - ну, это первая статья, и в общем нужно скромнее молодому человеку держаться, если он в областную газету лезет со своей дурацкой статьей - я беру телефон, говорю: "Вы что там, вы ж ни черта в журналистике не понимаете, вы там это..." Я говорю: "Я приду, я вам покажу, где, что, как". Они говорят: "Когда придете?" Этот молодой нахал - говорит: "Когда будет время, тогда и зайду!" (смех) Время у меня выдалось через час. (смех) Потому что одновременно в этот же день - так как там силы немерянные - я уже стал комендантом областных соревнований по "охоте на лис". (смех) Вот и у меня выдалось время, грузовик не пришел, я - в редакцию, захожу, дверь открываю, нога от бедра. " - Вы Клейн? - Да!" (смех) Но так как они ко мне хорошо отнеслись, и сразу узнали, а в бодхисаттвическом состоянии ведь не только алмазная мощь, но и алмазное все остальное, включая там... (смех) неважно. Мы поговорили, они мне еще какие-то задания, расстались, то есть я уже такой, как матерый журналист, который понимает журналистику, и они, в общем, признают, что не хуже их рубит.

Палатка, все такое. Мне понадобилось две "двушки", чтобы договориться по телефону с девушкой, которую я два года не видел. Чтобы она со мной поехала на эти соревнования по охоте на лис. Мальчики меня поймут - две копейки, еще две копейки, и ты уже договариваешься, и ты уже приезжаешь. И с удивлением смотришь, как ее родители уже приготовили спальные мешки, они тебя не видели, но они тебя хорошо встречают, это удивительно. И вы едете уже, весна, все такое. Это я к тому, что всякие штуки - на раз.

Или, например, подписать какую-то бумагу. Это ж целая проблема была в те времена - в облоно, например, какую-то бумагу подписать. Попасть, дождаться, а тут - все на раз решалось. Или, например, знаете, когда где-то работаешь, то складывается какое-то о тебе впечатление, и его очень трудно изменить. Так вот, мне понадобилось полдня, чтобы поменять мои отношения со всеми сотрудниками на моем месте работы. И масса, масса таких штук.

И на второй-третий день я стал понимать несколько вещей. Я стал понимать, первое - это в меня просто сверху как из половника, таким чем-то плюхнули, как компот, бульк так. Я стал понимать, отчетливо причем, что это мне показывают, каким я буду, каким я могу быть, если буду правильно двигаться. То есть никаких страхов, никакого этого... Есть, кстати, не хочется совершенно. То, что нужно поесть, я чувствовал по тому, как холодеют руки и несколько замедляются движения. (смех) Тогда я что делал? Заходил в ближайшее место, заправлялся - 200 грамм сметаны - бульк, и все. (смех) И понимание того, что я с таким же удовольствием могу быть комендантом по охоте на лис, и с таким же удовольствием я могу лечь под этим забором и умереть от голода - просто вот... фью - усохнуть. Было понимание, что мое сознание как ровное зеркало озера, и что если хоть чуть-чуть возникало какое-то желание, какая-то "волна" - ну, как если воду потянуть вверх, так желание проявляется на этой ровной поверхности - то нужно сгребать, нагнетать эту "куполообразную" волну. Если тебе вдруг хоть чуть-чуть есть захотелось, нужно обед устраивать праздничный, парадный. Потому что... - а так ничего нет, ни черта.

Да, актер. Анатолий Эфрос, режиссер... Еще кто-то. Но особо даже это не занимало. Встретил знакомого наркомана, он говорит: "Ты чего, обкурился?" (смех) "У тебя глаза как у кролика, блестят". (смех) Поехал проверяться, не сумасшедший ли я. (смех) Да, ну а чего, почему бы и нет?! Приехал к родителям специально с этой целью. Поговорили, посидели, чаю попили, смотрю, как себя ведут. Вижу, все нормально.

Один только человек мне поверил, что со мной что-то происходит, это мой близкий друг тогда Саша. Все остальные либо какие-то версии говорят -"знаешь, это бывает от того-то... кто-то как-то там обкурился, кто-то там еще, такая же фигня". И он один, так как он меня хорошо знал, он сказал: "Я не понимаю, о чем ты говоришь, и я не понимаю, что происходит, но так как я тебя знаю, я тебе верю". Вот как-то так.

Мне было 25 лет, и там около 30-ти лет был еще Саша Попов. Он занимался карате, в те годы это вообще редкость была большая, и всякие имена знал. А мы ни хрена этого не знали. И вот он однажды приходит и приносит Вивекананду. А как ее можно было (смех в зале) в 84-м году? Только в виде напечатанной на машинке, самодельно сшитой, книги. И вот он мне ее приходит в гости, дает. Я открываю, читаю, говорю: "А-а-а! Так он популяризатор!" - "Ну-у-у... А ты откуда знаешь?" (смеется) А я - вижу. Один абзац, второй, третий... - и этого достаточно, чтобы это увидеть, и ты говоришь: "о, так это ж популяризатор". Я еще раз хочу сказать: это был 84-й год, когда что такое... как отличить популяризатора от непо...

После того, как эта штука кончилась, я, естественно, не зная ничего - ни дзен, ни чань, ни дух - видел, что это существенное событие, и искренне, несколько лет после этого, считал это своим вторым днем рождения. Позже, еще лет через десять, я узнал термин - "дважды рожденные". А тогда я просто знал, что это я - "родился". Год прошел, второй, я об этом помнил. Уже не было никаких внутренних ощущений этого, была память об этом событии. И где-то года через два, я зафиксировал: "о! у меня появилось вот такое качество, которое тогда было"! Только оно появилось, во-первых, очень слабенькое - там оно было мощное, а здесь очень слабенькое. Во-вторых, я вижу, как оно появилось, я могу проследить цепочку, которая привела к его появлению, укреплению, проявлению. Потом я, кстати, увидел через три года, через четыре, через пять, как появлялись те качества. Одно качество я увидел через 18 лет.

Да, я продолжал как обычно. И эта двухнедельная точка - она в том ряду: 5 лет, 16 лет. Но в каком-то смысле ее можно считать началом. Потом я как-то развивался, так как я, все-таки, молодец был - то, се... - 84-й год, потом 85-й, потом... 86-й. (смех в зале) Ну, я имею в виду, 85-й - может быть, вы плохо уже историю знаете современную, но в 84-м меня пробило. В 85-м Горбачев объявил перестройку. В 86-м появился первый закон, он шел по линии министерства культуры РСФСР - тогда можно было создавать общественное объединение и уже зарабатывать бабки, но только нельзя было себе брать. Но уже можно было зарабатывать и на какое-то хорошее дело тратить. И тут 87-й год, появился закон о кооперативах, уже можно было более серьезно все это делать. У нас даже пословица тогда появилась: "Страна специально расцветает для нас". Только ты чему-то научился, только перешел на следующий уровень - хоп! следующие возможности.

И вот наступил 88-й год. Вот мне Хааф вопросы про Золотова задавал. Это было для меня потрясением - то, что я увидел. А увидел я следующее. Золотов говорит: "У меня семинар, поехали". Все, я еду, как преподаватель, ничего не знаю, какой семинар, что... Там собираются методисты, организационные технологии, технологии досуга и проведения праздников - все нормально. А все остальные разговоры - "утюги по воздуху летают", "энергия" - это воспринимается как "ха-ха". Это сейчас невозможно даже воспринять, но в 88-м году не было никакой информации об этом. Была голимая советская власть. Ни церкви, ничего, никак. Ни книг, ни эзотерики. А еще партия, еще комсомол. То есть, никаких фантазий - материализм. Бред и сплетни, когда что-то там такое вот происходит. И с другой стороны, у меня-то - совершенно четкое материалистическое научное мировоззрение, я с этим никогда не сталкивался. Другое дело, что я уже стал догадываться. Я уже стал догадываться, как раз в этом 84-м году. До меня вдруг дошло, что если вот здесь, на пересечении этих улиц, вдруг появится колодец, и его начнут мерить, например, веревкой, до дна не достанут - его начнут мерить чем-нибудь более длинным. Но до дна тоже не достанут и начнут каким-нибудь лазером мерить, и до дна не достанут. Что противоречит всем научным фактам. И его просто обнесут штакетником, заборчиком, и люди так же спокойно будут ходить мимо. Такой у меня образ сформировался, но тем не менее это было умозрительное, а жизнь ничем особо не проявляется, и никаких мыслей на тему духа или чего-то... Самый большой уровень духа в те времена это было легкое диссидентство - все остальные вообще, а ты хоть "Голос Америки" слушаешь, у тебя музыка какая-то есть.

Мы поговорили с Золотовым, на следующий день вылетели в Хабаровск. Прилетели в Хабаровск. Там еще была нормальная жизнь. И вечером мы выезжаем в Комсомольск-на-Амуре. А там уже Люда, еще кто-то - самое первое "поколение", которые еще до семинаров были. И они начинают что-то говорить и что-то показывать даже. При всем при том, что я достаточно быстро врубаюсь, и в общем-то нет отторжения - то есть какие-то лучи из пальцев, то, се. Они показывают, я вижу. Опять же, это ж видишь, но особо себе не веришь, потому что это настолько противоречит всему! И потом идет двухнедельный семинар: в дневной части - основное, организационная деятельность, технологии, а в ночной - энергетика, экстрасенсорика. Я провожу две недели на этом семинаре. Днем все строго, включая в конце прием экзаменов, оценки на стене, зачеты. А по ночам вот такая штука. К концу этих двух недель я накапливаю достаточно внутренних подтверждений, что это есть, это существует. Так или иначе, но оно существует. И это такое мощное, шокирующее в каком-то смысле знание. Это был 88-й год. Это произвело на меня такое впечатление, что я понял - вот главное, чем имеет смысл заниматься, чем стоит заниматься, потому что все остальное по сравнению с этим, когда открывается такое - вообще фигня!

А с другой стороны, Золотов очень яркая личность, и он умел... - я ж тогда не умел выступать или вести такие вот штуки. И я помню, он меня - точно так же как когда мне показывали "лучи из пальцев" - поразил. Он специализировался на преподавании "организационных досуговых технологий", пробивал это направление при Министерстве культуры РФ. Например, организация Дней города. Это сейчас в каждом городе - Дни города. А тогда это только начиналось - 86-й, 87-й. И то, что он так мог... - дворец культуры какой-то, народ сидит, билеты продаются - любая самостоятельная деятельность в те годы воспринималась вообще как чудо! В какой-то момент я, будучи председателем кооператива, вдруг увидел, что если у меня кооператив - пусть и маленький, но у меня есть печать и счет в банке - "так я такой же, как директор Россельмаша"! Я могу только слова передать, я не могу передать чувства. Это разные были уровни совершенно - это государственный, а это частный. Любые проекты, любые проявления - это было что-то удивительное, и это делалось в первый раз. И когда я вижу, что Золотов фактически голыми руками берет и организует полный дворец всяких зрителей... - но не это производит впечатление, а что на сцене начинает происходить какое-то действо. Есть технология: выбирается жюри из публики, покупаются 3 торта в качестве приза и тут начинаются какие-то... ну, как массовик-затейник, только вот более такой. Меня так это удивило: как это так можно делать? Поэтому, естественно, внутренне я стал к этому стремиться, и очень порадовался, когда ровно год прошел, и на следующее 1-е апреля я уже знал, как это все делается. Мы вышли в парк культуры и отдыха имени Горького - во всех городах имени Горького - и завернули народ, чтобы в конечном итоге какое-то количество пар станцевало ламбаду, а для этого нужно то-то и то-то, и для этого, кстати, нужно знать такие технологии, как, например, "снижение порога принятия решения".

И когда у меня это получилось, когда там 3 часа в парке бурлило!... Ну, что такое в Ростове 1 апреля 90-го года? Это люди, они там ходят, слоняются, делать особо нечего, тогда еще и мороженого вкусного не было и никаких лампочек. И тут - раз, раз, раз! И вот уже песни, пляски, уже все хорошо, и потом все вместе, этих оставшихся победителей всего этого конкурса человек 30 было, пошли в кафе через улицу от этого парка. Причем шли колонной, и все хохотали. Это было удивительно.

Что за "конструктивные особенности"? Система развивающих семинаров позволяет поднять человека "из грязи". И когда человек поднимается, у него и начинаются настоящие вопросы. А система приспособлена только на это движение. И когда дальше и самое важное - у тебя нет инструмента. И это плохо. А также то, что когда ты их проводишь, то ты должен или закашивать в сторону более четкой административно-организационно-финансовой структуры, или в сторону более креативно-какой-то. Что это такое? Это вот, например: или ты строго следишь, чтобы платили и приезжали на семинары, или главное дух, креатив, человечные отношения... И это во всем проявляется - и в идеологии, и в самом материале, и в преподавании. Если ты закашиваешься в одну сторону, то выхолащивается суть этого всего. Если ты закашиваешься в другую сторону, то у тебя начинает рушиться административная система, потому что с тобой работают 4-5 человек, а они должны получать деньги, что-то есть, на что-то жить. Вся эта система должна обладать возможностью передвигаться, покупать билеты, то, сё и так далее. Кажется "о, идея! ставь ровно". - Нифига. Если ты ставишь ровно, то ты попадаешь в ситуацию "белки в колесе" - лишь пока ты бежишь, оно бежит. Потому что у тебя не закошено сюда, у тебя нет жировых прослоек. Как только ты закашиваешься в административно-бизнесовую сторону, у тебя появляются запасы. Пока ты работаешь ровно - у тебя запасов нет. Поэтому пока ты бежишь - да, а стоит тебе заболеть, или настроение у тебя не то, начинает и оно заваливаться, разрушается система.

И вот это первое и это второе, плюс еще какое-то количество обстоятельств, делают эту систему негодной для того, чтобы из неё что-то получалось. Самые талантливые люди, которые находятся в системе семинаров, становятся "игротехниками", помощниками руководителя семинаров или руководителями семинаров. И это все, что можно сделать, верх. Но, во-первых, они выдергиваются из социума - все, кто хоть чуть-чуть увлекся этой темой - и это очень большой недостаток. Далее, специализироваться они могут лишь в очень узкой сфере - "изготовитель семинара". И чем больше они специализируются, тем больше они выдергиваются из жизни и тем больше они неспособны существовать нигде, кроме этого узкого пласта, и это тоже неправильно. То, что Хааф проводит сейчас семинары, или Рома, или я - это ни в малейшей степени не является основной специализацией. Это, всего лишь, плюс ко всем должностям, умениям, знаниям и навыкам, которыми обладает каждый из нас, но ни в коем случае не как специальность, на которую все завязано в жизни.

Тем не менее, этот мой отрезок, 89-91 годы, он разогнал мысль: "а как же сделать правильно?" Как должна правильно выглядеть система, которая не так, а... правильно? И наступил следующий период - с 91-го по 98-й год - когда я приехал в Москву, и сразу встрял в бой на уровне всяких экономических и организационно-экономических вещей. Началась приватизация, начались чековые фонды, акции, биржи, пенсионные фонды - на уровне разработки документов, разработки законов, организации бизнесов. Это была интенсивная практика в достаточно эффективных и масштабных проектах. И все это время, все эти годы, я искал: "а как, как это должно быть построено"?

А хрен его знает! Но даже если материализовывает, какая разница? Это что, доказательство Бога, что ли? В этом смысле меня это особо не интересовало. Он молодец. То, что я тут стулом вытворял вначале - "девочка, стул принеси" - он это делает, вообще, мастерски. Там при входе на мандир стоит железная штука, через которую нужно проходить, она пищит, если у тебя какая-то железка в кармане. И вот она одна стоит, во-первых, а во-вторых, через неё должны пройти три тысячи человек - 3-4 тысячи мужчин, а с другой стороны, женщин, и все друг другу: "У него тут такое было! Один из его учеников продвинутых! И на него с ножом! После этого поставили вот это, чтобы такого больше не было!" - и все друг другу рассказывают. Но мне понятно, что дело всё не в этом. Даже если на него друг с ножом не бросался, то от этого друга такая штука на входе, где люди, не убережет. Ну, а самое важное, что... вот я говорю: "девочки, деритесь" - и раз стул. А они говорят: "да мы одно и то же" - раз стул назад.

И он. На него бросились, он - хоп будочку... Ну, я понимаю, что я это спектакль создаю. А он ведь тоже понимает, что он делает. Он тоже некий спектакль, только в несколько в другом пространстве, создает. Что это значит? Если я просто прихожу - это одно. Я сажусь и жду его. А если я три часа в очереди стоял, я совсем по-другому сяду. (смех) А одновременно там очень красивый сад сделал, кормит почти бесплатно индийцев и чуть-чуть вот это... белых. До меня даже дошло, я пошел посуду на кухню помыл. Ну там же моют посуду, кто-то же моет?! И я пошел. Мне говорят: "Вич кантри фром?" - Я говорю: "Раша". Они: "А у нас никогда русские не приходили". Да, и мы там мыли с одним американцем. Они говорят "не приходили" - может, они так пошутили, потому что при мне еще двое пришли, тоже что-то мыли. И мы с этим американцем, он хиропрактик из Атланты - он русский учил, я английский - посуду мыли. Молодец Саи-баба. Но с другой стороны, выпускники колледжа его не очень любят. Потом, смотрю, "севадалы" - если взять какой-нибудь профсоюз, где все друг друга подсиживают и улыбаются, вот смотрю там тоже - такие признаки, такие, такие. Музей Саи-Бабы имени Бога. Вот я бы не стал себе такой музей делать, ну в таком вот...чтобы Бог там, то сё. (смех, реплики участников)

И в какой-то момент мне стало понятно, что он делает. Что он сделал какой-то моральный выбор какое-то время назад...ну, молодец, всё хорошо... И я вернулся из Индии, и понял, что Саи-Баба молодец, что он великий мастер, что он не Бог, и по пути немножко я заблудился - у меня как-то перемкнуло, что если он не Бог, то и Бога нет. (смех) То есть, что если тебя этот обдурил, и ты несколько даже разочаровался, это перенеслось как-то дальше и я - стоп! через три месяца - как это? При чём тут это, и вот это? Ну, и так чуть-чуть скорректировал. И я понял, что я не готов, что линии не сошлись, что нужно бы мне еще поучиться, поработать. Тем не менее, я поставил себе срок до 98-го, ну, до 99-го года.

Что? Ну, вот к тому, о чем ты спрашиваешь. Вот ты говоришь: как оно? В себя смотришь, уже вот там, и видишь, что нет еще. Еще вот-вот-вот... не хватает чего-то. Что нужно ещё. И нужно не спеша. В том смысле, что если все делать правильно, то многие линии сходятся в одну точку, как в фокус. И эта вот та точка, она есть. А здесь еще не сошлось. Тем не менее, я уже знал, что это где-то в ближайшем будущем. А по другим признакам мне стало ясно, что нужно из той линии соскакивать в 98-м году, и что, в любом случае, не дольше 99-го года. То есть, я готов на эти "обычные" линии тратить время своей жизни до 40 лет. А дальше - нет. И все так совпало, включая финансовый кризис 98-го года, который позволил более плавно выйти из этой системы, в которой работал.

И, как раз, в этот период, я искал, искал, искал активно. С 91-го года по 98-й. Я так ничего и не нашел. Я не нашел, не понял, как туда... Ну, тупик полный. Ну, что, кого-то собирать? Что на революцию? Или что? Чему учить? Чего собирать? Вообще... В 98-м мы выпустили первую газету "Бодхисаттвская правда". Смеясь над собой и, ржа, мы её вдвоем с Таней Куренковой выпускали вместо того, чтобы делом заниматься. Вот, пошло-поехало, одно, другое, какие-то внешние действия, какие-то внутренние решения, и-и-и-и-и-и короче не помню точно, но примерно в 2003-м году я стал понимать все.

Лекция №51: Как вы этому научились?

Лекция №51:
Как вы этому научились?