Лекция №10: Автоволны и диссипативные структуры

Второй семинар по Второй логике для всех желающих
22-24.10.2004, Подмосковье

ШКОЛА ПО ВТОРОЙ ЛОГИКЕ проводит годовой цикл ежемесячных 2-х дневных семинаров-тренингов по Второй логике для всех желающих

ТЕМАТИЧЕСКИЙ ПЛАН СЕМИНАРОВ-ТРЕНИНГОВ ПО ВТОРОЙ ЛОГИКЕ

(1:05:20 начало)

Гриша:
Единственный объект в мире, который способен противостоять ударам энтропии — это человек.

Клейн:
Почему единственный? Это очень важная тема. У нас здесь «резонансное поле», поэтому так «совпало», что я хотел на этом семинаре начать тему под названием именно «Диссипативные структуры и автоволны», и кого-то я даже просил на эту тему…

Таня:
Меня ты просил рассказать про маршрутку.

Материалы Второго семинара по Второй логике для всех желающих 22-24.10.2004 (Подмосковье)

Клейн:
Да. И даже Таню я попросил рассказать пример очень интересной автоволны. Таня, тебе предоставляется слово. А там, уж, я дорасскажу.

Таня:
Есть такая маршрутка, которая ездит от метро «Филевский парк» до метро «Профсоюзная».

Клейн:
От Тани ко мне.

Таня:
Я езжу на этой маршрутке уже на протяжении 6-7-и лет. Что происходило в этой маршрутке лет 5 назад?

Садятся пассажиры и начинают передавать деньги. Маршрутка стоит минут 20, пока водитель не соберет со всех, всех не обругает, или маршрутка двигается, и до самой Профсоюзной деньги собираются. То есть, водителя постоянно отвлекают, он постоянно ругается, короче, непонятно что происходит в маршрутке.

А вчера я ехала домой, и зафиксировала такую уникальную просто ситуацию: народ собирает деньги, отдает сдачу…

Клейн:
Одному человеку…

Таня:
Да, одному человеку, тот рассчитывается, отдает сдачу и потом все эти деньги одномоментно передает водителю.

И когда я сегодня Клейну это рассказала, он сказал: «Это я ввел, два года назад, то есть вот достаточно одного человека, который…»

Клейн:
Таня, когда со мной ездила, видела. Я просто не ожидал. Дело в том, что я — для того, чтобы не отвлекать водителя каждой десяткой — я собирал эти деньги.

Все это проходило мирно, спокойно — пару раз одну бабу я обругал, со словами «что ж ты водителя отвлекаешь, это ж мы все врежемся», ну, может, три раза кого-то обругал — все остальное время я собирал все это спокойно.

Так вот, те десять человек, двенадцать или сколько там едут в маршрутке, они этому обучились.

Каждый раз, когда кто-то из них это делал самостоятельно потом — обучались и другие. И на сегодняшний день — только в этом маршруте маршрутки такое делают. Таня обратила внимание, потому что она ехала…

Таня:
Ехала от Юго-западной на маршрутке до дома — ну, то есть, вот, буквально, за три дня до вчерашнего дня — и там мы сели на «Юго-западной» и до самой станции «метро Коньково» народ передавал деньги. Все никак не мог их собрать.

Клейн:
И это на других маршрутах. То есть, достаточно даже одного человека, чтобы запустить автоволну. И это такой вот удивительный процесс… — нужно проверить, конечно, другие маршруты… — но на протяжении последних 2-х лет я каждый раз без всякой специальной цели, вот просто делал так, и какое-то количество людей «прошло обучение». Какое-то количество людей это увидело, восприняло — потому что это, действительно, разумно и правильно — и на этом маршруте сложилась сейчас такая система.

Это пример автоволны.

Другой пример автоволны. Если мы возьмем доминошки — вот они выстроены — одна упала и пошло — тынь-тынь-тынь-тынь-тынь.

Автоволна отличается от обычной волны тем, что… Короче, у нее есть несколько принципиальных отличий.

Любая обычная волна — например, струна на гитаре, брынь — это вот волна. Есть начальный импульс, и потом, после него, волна колеблется и затухает.

Автоволна — не затухает. Если доминошки построишь — например, миллион — то последняя упадет с таким же звуком, с такой же энергией, как и начальная.

В этом смысле, — не затухает ни энергия, ни информация.

Информация затухает как? Чем дальше радиус сигнала, тем больше помехи, шумы. Здесь же — по-другому. Вот она падает вот так, в начале. Так же упадет и в конце. Информация не затухает. Это автоволна. Сохраняются ее информационные и энергетические характеристики.

Гриша Копанев:
Клейн, а почему ты сказал, что не только человек?

Клейн:
Я сейчас к этому и иду. Для этого мне нужно начать с автоволны, чтобы сделать несколько ступенек и придти сюда.

Автоволна еще обладает некоторыми свойствами — дифракция, интерференция у нее несколько по-другому, чем у обычной волны. Но это пока неважно, это не сейчас, пропускаем.

Важно то, что… — вот что важно! Если встречаются две автоволны, то автоволна с более высокой частотой… — ну, частота высокая! — Если у звуковой волны — дзыыынь! — это более высокая частота, а если — ыыыммммм — то низкая.

Так вот, — автоволна с более высокой частотой гасит автоволну с более низкой частотой.

Как это происходит?

Другой пример автоволны, недалекий от доминошек — это степной пожар. Фронт пламени идет — тут остается пепел, улегшиеся доминошки. Тут стоит сухая трава, стоящие доминошки.

Волна — это, как раз, этот процесс преобразования. Они падают — вот это волна движется.

В этом смысле, вал пламени — это и есть волна, зона преобразования. Стоящих в упавших.

Или, на другом языке, среда с более высокой энергией, «высокоэнергетическая среда», преобразуется в среду с более низкой энергией — в «низкоэнергетическую среду».

Пока она стоит, потенциальная энергия этой доминошки выше, чем когда она упала.

Понятно, да? — То есть, вот запасена энергия, ты ее поднял, ты запас энергию. Стоит сухая трава, есть чему гореть. Сгорела, пепел — это низкоэнергетическая среда. Вал — это преобразование «высокоэнергетической» среды в «низкоэнергетическую».

В этом смысле, люди, когда смотрят, как что-то делается, и сами начинают так делать — это процесс преобразования. Тех, кто увидел — или захотел научиться, обладает способностью подражать — и вот он делает. Волна прошла.

Что такое — в данном случае — «высокоэнергетическое» и «низкоэнергетическое»? Это не то, что, если он научился, то он стал «хуже».

Аналогия: стоит трава, высокоэнергетическая, сухая трава. Вал прошел, остался пепел, низкоэнергетическая. В этом смысле, качество энергии ухудшилось. Энергетической среды. И вот человек. Вот он не знал ничего. Вот волна прошла, он этому научился — он, в этом смысле, в это состояние перешел.

Тут аналогия не в том, что он стал «хуже», а в том, что для того, чтобы чему-то новому другому научиться, должно пройти какое-то время. У него должно появиться это вот «желание научиться».

Вот люди поплясали, волна прошла — они должны отдохнуть, чтобы опять начать плясать. Должно пройти какое-то время.

Более сложная система — наши нервные волокна. Они все устроены таким образом, что когда по ним проходит импульс — там такие шерстиночки, у нас не провода внутри, а такие «сосиски», с пережимочками, и каждая, коротенькая, не помню сейчас точно, ну, допустим, 3-4 миллиметра — маленькие такие, то есть они «релюшки». Поэтому нервный импульс проходит не со скоростью 300.000 километров в секунду, как в проводах проходит электромагнитый импульс, а он проходит со скоростью 30 метров в секунду. Не 300.000 километров, а 30 метров в секунду. Но, благодаря тому, что он проходит как автоволна… — там эти шерстиночки, когда на них попадает этот импульс, там высвобождается энергия, и вот они на какое-то время опускаются, чтобы потом подняться.

Что это за время? Это, как раз, нижний предел реакции — то, что ты глазами вот так делаешь, вот максимальная скорость, с которой ты можешь вот так сделать, это скорость их опускания. Любая твоя реакция, она определяется скоростью прохождения этого импульса. А скорость прохождения импульса — скоростью поднятия этих штучек. В рабочее положение. И вот, 30 метров в секунду. Этого достаточно, чтобы в существе — ну, Бог когда создавал, все это подгонял, полтора метра, метр — этого вполне достаточно, чтобы обеспечить тебя необходимой скоростью реакции на все случаи жизни. Этой скорости достаточно, больше не нужно. Тридцать метров в секунду.

Тем не менее, один из примеров этих автоволн — это прохождение импульса по нервным волокнам.

Сами нервные волокна устроены по принципу этого поля, в котором стоит эта сухая трава, то есть это «среда с запасенной энергией».

Но в отличие от поля, которое сгорело и все, пепел — здесь оно «восстанавливается». Если мы это поле рассмотрим не в течение дня, а в течение десяти лет, то мы увидим, что вот сухая трава, вот она сгорела, потом она восстанавливается, появились ростки зеленое, высохла, восстановилась, опять готова к пожару.

Пожар может проходить раз в год. Здесь, в нервном волокне, он проходит за, например, 0,1 секунду.

Что такое «автоволна более высокой частоты гасит автоволну более низкой частоты»?

Во-первых, что означает «гасится»? Как «гасится» автоволна?

Вот обычная волна гасится — подушками стену обил, вот она не проходит, рассеивается.

Как погасить столб огня, идущий по степи? — Нужно зажечь траву ему навстречу.

И когда две автоволны встречаются, два вала пламени — все, дальше не распространяется.

Поэтому чтобы защитить себя от пожара, как люди делают? Берут там…

Учащийся:
Зажигают траву…

Клейн:
Если вот отсюда запускают столб пламени, то это не доходит.

Теперь представьте вместо поля, на котором сухая трава, бикфордов шнур. Это та же среда с запасенной энергией.

Да, одно из свойств автоволны — это то, что она распространяется в среде, в которой «запасена энергия».

Простая волна может в нейтральной, с энергетической точки зрения, среде распространяться, а здесь волна, она что делает? Она берет запасенную в среде энергию и часть ее использует на поддержание себя.

Чтобы вал огня был нужной высоты — вот он такой-то высоты и такой-то температуры, и такой-то яркости, светимости — и чтобы поддерживать эти три характеристики своей формы — высоту, температуру, светимость — должно на это тратиться какое-то количество энергии. Которая запасена в среде.

То есть автоволна, она перерабатывает энергию среды для своего движения и именно поэтому она не искажается информационно и энергетически.

Потому что она все время подпитывается от среды. Чтобы быть… вот такой столб пламени, вот такой высоты, вот такой светимости, вот такой температуры, чтобы все время звук был «клац!», а верхняя часть доминошки проходила вот это расстояние — энергия должна быть запасена в таком виде, чтобы они все падали.

А чтобы здесь заново — они должны приподняться, там какие-то… АТФ… ну, не важно… — так молекулки — раз-раз-раз-раз! — все, она восстановилась. Готова. Трава выросла.

Связываем все это.

Вот бикфордов шнур, в нем запасена энергия. Если мы его с этой стороны подожгли и с этой стороны подожгли — вот идут два огонька. Вот все — встретились, погасли. Автоволна погасилась.

Теперь представим себе следующую ситуацию:

Соединим вместе в своей голове — поле с травой, бикфордов шнур и восстанавливающиеся волокна.

То есть, среда с запасенной энергией обладает способностью восстанавливаться достаточно быстро.

И вот отсюда пошел огонек и отсюда пошел огонек, с двух концов этого бикфордова шнура, навстречу друг другу. Вот они встретились на середине через 5 секунд… и потухли.

Предположим, что через ноль целую одну десятую секунды после прохождения импульса — ну, шнур у нас такой, волшебный — среда восстанавливается, шнур опять может гореть.

Потухли, все, она восстановилась. Что дальше происходит?

Вот у этого «источника импульсов», этого конца шнура — «бОльшая частота», т.е. он через 1 секунду «посылает новый импульс», снова зажигается, — а этот через 2 секунды.

Вот через секунду пошел новый импульс, огонек. За секунду он дошел сюда, до этой точки, и тогда запустился импульс отсюда, с другого конца. Теперь они горят вместе, с 2-х концов.

Они уже вот здесь — в этой точке, не на середине — встретились. А среда опять восстановилась.

Прошла еще секунда, этот опять выстрелил, зажегся.

Если это точно нарисовать, то будет такая картина, что эта «точка встречи» будет все время сдвигаться. В сторону источника импульса более низкой частоты.

В конце концов, точка их встречи очутится в месте возникновения второго импульса. Понятно?

Учащийся:
Да, понятно.

Клейн:
Вот таким образом автоволна более высокой частоты гасит волну с меньшей частотой. Так устроены, например, наши «биологические детали». Например, вот сердце. То, что сердце бьется, в нем есть такая зона, такой кусочек, который называется «синусов узел». То есть, он делает — бум! И запускает какое-то количество реакций. Биохимических, электрических, энергетических — разных.

Бум! И пошла волна, но она пошла не по полю, не по линии, а в объеме. В сердце, кроме этого синусового узла существуют еще два запасных мотора. Они находятся в «подавленном» состоянии, по принципу автоволны — вот синусов узел, он имеет наиболее высокую частоту, но если он перестает, то тут же просыпается второй запасной.

В человеческом организме существуют какое-то количество таких вот мест, которые должны быть продублированы. Но они дублируются не тем, что два сердца у нас, два мотора на крыльях, а они дублируются тем, что они работают с разножкой в частоте, а работают они именно, как автоволновые эти процессы. Перестали подавлять, заработал запасной мотор.

Я действую, примерно, так же, когда говорю: «Игорь, я там посижу, не обращай на меня внимания». Или вы сталкиваетесь в любой другой деятельности с тем, что лидер любой группы — это, на автоволновом языке, носитель «более высокой частоты».

И хочет он того или не хочет, просто его присутствие рядом, оно будет задавливать. Вон тот импульс. Поэтому, нужно освобождать место. Буквально, физически уходить. Например, из Практикума Шухова. То, что Игорь сделал. Отдавать его Самбулу, Белке. Чтобы другим освободить. Исчезать. Поэтому меня нет, например, в интернет-лаборатории «Ксан», в помещении. Петров как-то это понимая, всячески там… когда я начинаю — слово такое есть у Дмитрия Гайдука про этих его крыс с зелеными глазами и птицу Феникс… — «задрачивать» его: «А вот я приду в интернет-лабораторию и там дизайнером поработаю» — «Нет, нет, не приходи». (смех)

Это все автоволновые процессы. И речь идет не только о самостоятельности и психологизме, что нужно человеку давать самостоятельность как зону, и не страховать его, чтобы он сам. Но и об автоволновых энергетически-каких-то процессах. Тебя не должно быть на этой территории. Простое твое присутствие, автоволна…

От автоволны мы идем дальше, к более сложной системе.

Про автоволну еще хочу сказать, что все процессы в обществе — «идеи овладевают массами» — это автоволна. Распространение мировоззрения — это автоволна. Распространение новых технологий — это автоволна. Кто готов, это — раз! — точно так же, как то, что Таня рассказывала в маршрутке. Это все «автоволновые процессы».

Если ты будешь кого-то пинать и пить его кровь — он это будет передавать по цепочке, это автоволна.

Если ты будешь улыбаться и что-то еще — это автоволна.

Ну, понятно, пинать проще — поэтому к этой автоволне склонны большее количество. А вот улыбаться, тем более, в любой ситуации — меньше. Поэтому меньшее количество травинок в этом поле будут участвовать. Это автоволновые процессы.

Мы пойдем от этого костра — вот этот огненный вал. По-другому он называется «диссипативная структура».

Происходит от слова «диссипация». Латинское слово, которое означает «рассеивание».

Я говорил, часть энергии тратится на то, чтобы поддерживать форму этой волны. Температура, светимость, геометрические размеры. А часть рассеивается в окружающем пространстве. Это и есть «диссипативная структура».

Диссипативная структура — это та структура, которая создается на «энергетическом потоке».

В данном случае, если наглядно видеть — тут трава, тут пепел. Но если абстрагироваться, то что означает «энергетический поток»?

Для существования этого фронта волны нужна постоянная подпитка энергией. Структура находящаяся, живущая, возникающая, существующая на постоянной подпитке извне, называется диссипативной структурой.

И когда ты говоришь, что человек, в отличие от всего, является единственной структурой, которая поддерживает все свои характеристики, ты говоришь…

Гриша Копанев:
Я не совсем то говорю…

Клейн:
Скажи на своем языке.

Гриша Копанев:
Я сказал, что человек — это единственный объект во вселенной, который способен уменьшать энтропию.

Клейн:
Вот! Уменьшать. А! Ты на таком языке сказал, но дело в том, что, когда я говорю «поддерживать свою структуру» — это означает, что «вход энергии равноценен выводу энтропии». Для того, чтобы что-то не завалилось, должна «выводиться энтропия». Еще раз сформулируй свою формулировку.

Гриша Копанев:
Человек — единственный объект во вселенной, который способен уменьшать энтропию.

Клейн:
Да! Так вот, я возьму слово «уменьшать» и заменю его другим — «отводить энтропию». Когда он уменьшает, он ее «отводит». Это понятно, да?

Вот он вырабатывает энтропию — он ее должен отводить… Когда я сегодня говорил «шлаки в организме» — это «увеличение энтропии». То, что я сегодня говорил «когда организм зашлаковывается, нужно больше пить, чтобы выводить шлаки при работе в более высокоэнергетических режимах» — это и есть отвод энтропии. Ну, ты мусор выводишь — это и есть отвод энтропии. Ты вот чистишь. Ты же когда в квартире уборку делаешь, ты мусор куда-то выбрасываешь?

Гриша Копанев:
Дааа…

Клейн:
Понимаешь, ты «отводишь энтропию». Понятно, что когда ты просто складываешь в комнате аккуратненько — это ты тоже уменьшаешь энтропию. Ну, и, кстати, подпитываешь этот процесс своей энергией.

Ты должен подпитывать энергией и отводить энтропию.

Короче, все живые организмы — ну, тела — они существуют на потоке энергии и на том, что они способны отводить энтропию. Уменьшать энтропию. Ну, чтобы тебе было понятно — вот так: почему существуют волки, а не один большой волк? (пауза, смех)

Почему существуют киты, а не один большой кит? Солярис Лема, большой океан. Почему не существует какого-то количества «озер»? — Это озеро называется «кит», это «медведь»… — Ну, знаешь, как страны?

Когда страны, кстати, образуются… вот страны — это как ячейки такие, поле ячеистое. Это тоже пример диссипативной структуры. Там немножко другой механизм образования, но это тоже автоволна.

Смысл вот какой, чтобы со странами было понятно:

Если ты представишь ячейку, как страна — вот в центре «столб». Ну, не важно, власть или что-то там еще — этнос, традиции… — Существует некий «столб энергии».

И он, как фонтан, распространяется по территории. Он может распространяться бесконечно вширь, но там существуют другие, где в центре стоит такой порядок, столб — вот такие границы — и они распространяются по территории, как по бикфордову шнуру. И вот границы государств — это границы, где гасятся вот та автоволна, она не проходит. И вот насколько государство может вот так делать — создавать напор от центра — настолько оно держит. А ослабло, оно вот так делает, сужается. Другое вот так делает — расширяется. Но, в общем-то, стабильно. Равновесие потоков, напоров, фонтанов. Это такие ячейки. Ячейка, как диссипативная структура. Они должны изнутри раздуваться, напрягаться… — чуть перестали, сдулись и вот так. Неважно. Присутствие на внешних рынках — вот ты раздуваешься, ты на внешних рынках. Или колония где-то. Чуть сдулся, колония стала меньше, присутствие на рынках меньше. То же самое с территориальными границами. Это понятно, да.

Вопрос: почему животные не устроены по принципу, что вот — «кит», а вот это — «воробей»? А — много воробьев, много китов? Много особей? Почему, другими словами, биологический вид не представлен в виде «озера» типа «океан Солярис», а представлен в виде отдельных особей? (пауза, смех)

Здесь причина вот в чем. Именно в том, что живое существо должно отводить энтропию. Понятно, да? Оно живое, пока оно отводит энтропию. Отводит продукты разрушения.

Это понятно, что если ты не отводишь энтропию — ты умрешь? Если ты не уменьшаешь энтропию?

Гриша Копанев:
Вот мне кажется, что животные… — у них, короче, постоянная энтропия.

Клейн:
Сейчас, секундочку. Вот живое, оно уменьшает внутри себя энтропию.

Понятно, что оно уменьшает не таким образом, что энтропии становится все меньше и меньше, а таким, что «энтропия все возрастает и возрастает, а оно уменьшает и уменьшает» — то есть, держит на таком вот уровне.

Энтропия-то увеличивается, пытается увеличиваться, а мы должны ее… — песок вот сыпется, а он должен его все время отводить, потому что если песка будет «больше, чем» — он сдохнет. Шрамы, болезни — все, сдох. Он должен держать на уровне «не выше, чем вот такой». Энтропию.

Гриша Копанев:
Но она, все равно, постоянно остается?

Клейн:
Конечно!

Гриша Копанев:
То есть, она не снижается?

Клейн:
Она не снижается и, в этом смысле, это уже термодинамика — неравновесная термодинамика. Не второй закон термодинамики, а следующая дисциплина. Неравновесная термодинамика.

Смысл вот какой. Вот тебе 20 лет, у тебя вот такой «порог энтропии» — ну, он постоянный, по крайней мере, если ты в течение дня смотришь или месяца. Если тебе 70 лет, у тебя вот такой порог энтропии. Но твой организм работает так, что он отводит, отводит, отводит — и вот эта граница она медленно, медленно, медленно сдвигается от там восемнадцати к семидесяти. В каждый момент времени, если ты смотришь в границах дня, то это величина постоянная — сколько приходит, столько отходит.

Итак, живое существо, оно отводит энтропию постоянно.

Так вот, при увеличении линейных размеров существа… а отводить оно ее может только через границы свои. Мы живем в трехмерном пространстве, мы объемные существа. Так вот, при увеличении линейных размеров тела — линейных, ну, в одну сторону… — при увеличении линейных размеров тела в два раза, площадь поверхности увеличивается «в квадрате». Это понятно, да?

Ну, там с коэффициентами — если кубик возьмем, то в кубике именно так, или в шаре — у нас сложная форма, ну, примерно туда же, интеграл, то се. В два раза. Это в два раза, а это «в квадрате». А объем — «в кубе».

Что такое объем увеличивается «в кубе»? Ты производишь энтропию внутри себя. То есть при увеличении линейных размеров… — вот энтропия у тебя внутри производится…- а отводишь ты ее через оболочку свою. При увеличении размеров линейных, то есть размеров тела, в два раза, способность вырабатывать энтропию вырастает «в кубе», а способность отводить ее — «в квадрате».

Еще раз, сейчас все поймут. Если я увеличил свой рост — ну, и соответственно там длину, ширину и так далее — в два раза, то площадь моей поверхности увеличилась в «два в квадрате». А объем увеличился в «два в кубе». Так вот, способность к производству энтропии… — энтропия производится у меня внутри, в моем объеме — количество вот этих «производителей» энтропии у меня увеличивается «в кубе». И каждый кубический миллиметр производит эту энтропию. А способность ее отводить она увеличивается только в квадрате.

Гриша Копанев:
Так что получается — от размеров что-то зависит?

Клейн:
Короче, пока ты маленький, по линейным размерам, ты очень хорошо энтропию отводишь.

Это, все равно, как корпорация растет, увеличивается, количество этажей бюрократии, количество обязательных процедур нарастает и оно замедляется. Нарастает энтропия. Способность отводить ее, вот она в квадрате возрастает, а способность производить ее — увеличивается в кубе

То есть, пока ты такой — ты очень быстро все можешь делать. А такой — у тебя появились дополнительные цепи управления, дополнительные резервы, дополнительное то-то, дополнительное расстояние — и вот ты такой становишься. То есть энтропия нарастает. И если твои линейные размеры увеличиваются в два, то количество ступеней управлений, количество всего этого — увеличивается у тебя в кубе. А возможность с этим что-то делать — в квадрате — ну?…

Гриша Копанев:
То есть, получается — хорошо быть микробом, в плане эффективности?

Клейн:
С этой точки зрения — да. Но когда ты микроб — это, все равно, как фирма состоит из одного тебя. Масса недостатков.

Гриша Копанев:
То есть, там плохо одно, а тут…

Клейн:
Это всегда так, Гриша. Это… жизнь.

Гриша Копанев:
Ладно.

Клейн:
Но, важно, что в каких-то границах, в каком-то промежутке чего-то, существует оптимум размеров. Оптимум размеров выглядит так. Дело в том, что энтропия с какой скоростью создается, с такой она и выводится. Но сечения — разные.

Если объем приравнять к сечению, которое создает энтропию, то сечение, увеличивающее, энтропию увеличивается в кубе. А сечение, отводящее энтропию — труба, отводящая энтропию — всего в квадрате увеличивается. Где-то существует оптимум. Ниже оптимума, ты будешь веселее бодрее, но менее сильный.

Учащийся:
Проще.

Клейн:
Да. Ты можешь, как муравей, поднять там десять своих весов, но ты муравей. Слон — большое животное — но оно не может поднять слона еще, даже в два раза не может поднять. Нужно тот уровень иметь, что… И вот этот диапазон — от муравья до титана, до слона на суше…

Гриша Копанев:
Ну, ясно. Короче, это сошлось, просто, где-то в одной точке.

Клейн:
Мы — оптимум, Гриша. (смех) По всем параметрам. И вокруг нас вот это все.

Учащийся:
Посмотри на Шухова…

Клейн:
Что там Шухов…

Учащийся:
И даже не по размерам, а по развитию сознания.

Клейн:
Это да. Я имею в виду, что для таких сознаний — создана самая лучшая оболочка. То есть, все оптимизировано. Начиная от пяти пальцев — до линейных размеров. Мы оптимальны, мы совершенны.

Для этой вселенной скорость этих импульсов, она чем определяется?

Она определяется — скорость импульсов, скорость метаболизма — она определяется строением белковых молекул, которые в свою очередь определяются таблицей Менделеева, размером нуклонов — протонов, нейтронов — электронов. Скоростью света, гравитационной постоянной.

То есть, из вот этого, получаются вот такие вот элементы — столько-то электронов, столько-то протонов, из этого вот получаются вот такие белковые молекулы, такие последовательности, которые вот в таком диапазоне действуют.

Что такое «такой» диапазон? При сорока двух градусах они сворачиваются, происходит денатурация белка — яйца, когда варишь, вот сорок три, сорок четыре, все, белок сворачивается. То есть он мертвым становится.

«Сворачивается» — это, значит, в белке существует четыре уровня связей, масштаба. Так вот, эти связи разрушаются. А до этого это сложная такая штука, с таким этими и тут еще такие … или связи между соседними кольцами такие, такие и такие. Четыре уровня связей. Денатурация белка. Сорок два градуса. Или: озонового слоя нет — денатурация белка. Какова толщина озонового слоя, который окружает Землю?

Учащиеся:
Ш-ш-ш…

Клейн:
Три сантиметра. (смех) То есть, весь диапазон для белка — ну, вот мы — вот оптимум, такой тончайший оптимум. Ну, допустим там от двадцати градусов — ну, от восемнадцати — до там сорока двух. Вот. Масса очень тонких этих штук, масса очень тонких штук. Начиная, что Солнце обладает вот такой температурой поверхности, светит с такой интенсивностью. Основной поток идет в электромагнитном диапазоне видимого излучения, а атмосфера Земли имеет два «окна прозрачности» — один в видимом диапазоне, а другой в длинных волнах — имеется в виду, что другие электромагнитные волны не проходят через атмосферу, они задерживаются, останавливаются ею… Так вот,

Солнце выпускает этот поток в таком диапазоне наиболее интенсивный, потому что такова температура его поверхности — 6.000 градусов. Вот была бы другая -этот максимум бы смещался в другую зону интенсивности. Не в зрительном было бы, а, допустим, в ультракоротких наибольшее бы шло. А то, что земная атмосфера пропускает, окно прозрачности — это как «передатчик» на такой частоте работает, и «приемник» на такой же. Но там, «передатчик», это определяется температурой поверхности Солнца, а здесь, «приемник», это определяется газовым составом атмосферы Земли. И эти окна так вот подогнаны. И масса, масса, масса всего, что «подогнано». Чернавский, который получал эту премию Гордона, миллион евро, который там разделил и так далее — вот он ведущий исследователь в области всех этих белковых молекул, эволюции и микробиологии. На ДзенРу стоит его речь с этой церемонии, а также другие материалы, где он… Короче, все больше и больше серьезных исследователей, по мере углубления, приходят к тому, что не может быть такого, что в процессе случайных там чего-то появилось что-то. Что настолько мизерна вероятность — не просто мизерна, а «мизерна в степени мизерна в степени мизерна в степени мизерна» — что, ну, никак не успевает сама собой зародиться жизнь и развиться до таких… — не успевает. Просто, нет никаких шансов. Мы оптимизированы удивительно.

Мы говорили о диссипативной структуре. А я сказал, что «процесс отведения энтропии» можно заменить «процессом подпитывания энергией». Равноценно — ты «выбрасываешь мусор» или ты «вкладываешь свой труд, энергию в то, чтобы удерживать порядок».

Это, примерно, одни и те же процессы. Убавлять беспорядок или добавлять порядок.

Гриша Копанев:
Я просто хотел сказать, что в таких структурах… и то, что характерно для автоволны — это сохранение энтропии на одном уровне. То есть, она все время…

Клейн:
Гриша, когда поддерживается форма — вот форма, форма твоя — то посмотри с другой стороны — это не потому, что ты сам снижаешь энтропию до нуля, а потому что держишь баланс. Вот как вал огня в степи поддерживает свою форму, так и ты поддерживаешь. Ты за счет вывода энтропии, он за счет подпитки энергией, это одно и то же.

Гриша Копанев:
Я имел в виду, что человек способен уменьшать ее. Вот не только на том же уровне, а уменьшать.

Клейн:
Верно! Диссипативные структуры отличаются от других структур, если не брать такой примитивный уровень как лесной пожар… Короче, все самоорганизующиеся системы — это диссипативные структуры.

Самоорганизующиеся системы — этот тот вид диссипативных структур, которые обладают способностью к самоорганизации, то есть к уменьшению уровня энтропии.

Приведу пример такой структуры. Вот ты забиваешь гвозди молотком. Бумс! С трех раз. Потеешь — вот сколько энергии рассеивается. На другом языке это стремление к совершенству называется «принципом минимума диссипации».

То есть, любая диссипативная структура стремится к минимуму диссипации, то есть к минимуму выделения энергии.

Ты забиваешь гвозди молотком. Три раза там, не попадаешь, потеешь и так далее. Прошла неделя, месяц… Одним ударом… чпок! Даже не вспотел. Минимум выделяется, рассеивается, энергии. Белка ходит сначала первую неделю, она не может, ей там трудно, потом раз-раз-раз-раз, всё, уже как рыба в воде. Там динозоавр из песка там куда-то, попал в лес. Сходил там… — ну, ладно там, человек — раз-раз и уже бегает, освоился. Государство вводит новый закон. Будем, говорит, кооперативы развивать. Никто ничего не понимает, потом раз-раз — смотришь уже пооткрывали кооперативы. Все нормально. Или приватизация. Будем воровать, например, или наоборот, воровать не будем? Это явления одного порядка. Что гвозди молотком забиваешь, что развиваются там знания.

Гриша Копанев:
Я пытаюсь сопоставить лесной пожар и то, что человек делает…

Клейн:
Я тебе скажу. Если ты возьмешь лесной пожар, существуют так называемые «автоволны вихревые». Ревербератор. Вот эта линия — автоволна. И существуют вихрь, крутится — это тоже автоволна.

А если ты еще дальше абстрагируешься… — абстрагируешься от среды, в которой запасена энергия — то суть автоволны только одна: это поток энергии, на котором стоит какая-то форма.

Поле с травой это и есть поток энергии. В форме поля. Диссипативная структура — это некая форма, структура, которая стоит на потоке энергии.

Гриша Копанев:
Эта форма, она откуда берется?

Клейн:
Ну, откуда берется форма у лесного пожара?

Гриша Копанев:
Ниоткуда, извне откуда-то. То есть, ну, через границы, она извне, как бы, попадает.

Клейн:
«При такой-то температуре» — это означает, что атомы движутся с такой-то скоростью, в возбужденном состоянии выбрасывают «волновые пакеты» с такой-то энергией, которые являются фотонами, которые как красный цвет идентифицируются.

Откуда берется начальная эта форма?.. Это опять тот вопрос, что Платон говорил «эйдосы существуют» — ну, или, можно сказать, Божий промысел, замысел.

Гриша Копанев:
Ну, понятно. То есть, в принципе, она…

Клейн:
Я считаю, что весь наш мир сконструирован полностью. До последней… Мало того, я знаешь, с какой проблемой столкнулся? Что невозможно… Что такое «сконструирован»? Возьми любую игру компьютерную, виртуальную реальность. Любая травка на склоне, любое движение — должны быть прописаны. В виде логических отношений. Символьным языком, физической формой. Ну, плюс-минус, заряд-незаряд ячейки. Так вот, если ты начинаешь прописывать мир… — Короче, ты никогда не можешь прописать бесконечность. Кроме, как в модульной форме. Ну, а это, все равно, не бесконечность, это просто кирпич повторяется. А вот, чтобы прописать ее всю «уникально»… — то получается, что ты в принципе — принципиально! — не можешь прописать бесконечность. Даже если ты вечно находишься в процессе прописывания, и для этих существ (живущих в прописанном тобой мире), сколько бы они ни ходили, горизонт будет отодвигаться… — но она вся не прописана. Все равно. И в принципе, если ты создаешь живое существо, то тебе, в общем-то, и не нужно все прописывать. — Ну, примерно, прикинуть, сколько там… — колокольчики расставил, что соблюдаются границы. Прописать бесконечность невозможно «уникальным» способом. Только модульным.

Гриша Копанев:
Не понял.

Клейн:
«Уникальным» — это неповторяющаяся последовательность знаков. Если ты прописываешь a-b-c, a-b-c, a-b-c — это модульно. А a-b-c-d-e…- это уникальная последовательность знаков.

Гриша Копанев:
То есть вселенная…

Клейн:
Она называется «уникальная» потому, что не повторяется ни в одном из ее модулей.

Гриша Копанев:
Вселенная прописана уникальным способом?

Клейн:
Если она не уникальная — это означает, что через десять тысяч световых лет существует такая же комната, где сидят там Гриша, Клейн и опять вот это там беседуют. Ну, модуль должен повторяться. А нет ему смысла повторяться. Нахрен это не нужно. Чтобы что? — Просто, заполнить бесконечность? Короче, здесь важна мысль, что «бесконечность невозможно прописать уникальным способом».

Гриша Копанев:
Но она прописана.

Клейн:
А нифига. (смех)

Гриша Копанев:
А как же тогда?

Клейн:
Ну, ты же думаешь, что Солнце встает на востоке, заходит на западе. Так это и думали люди до… Танечка, Коперник когда родился ?

Таня:
В тысяча четыреста семьдесят третьем.

Клейн:
В тысяча четыреста семьдесят третьем году. И он создал, значит, эту… а умер?

Таня:
В тысяча пятьсот сорок третьем.

Клейн:
Тысяча пятьсот сорок третьем. Вот, значит, где-то там, за какое-то количество лет до смерти, он создал гелеоцентрическую систему. А до этого люди, даже самые великие ученые, включая Птоломея и прочих средневековых, думали, что в центре вселенной Земля стоит, и вокруг нее Солнце ходит. Вот каких-то четыреста лет назад — гелеоцентрическая система Коперника. Точно так же и сейчас мы можем думать, что вот все прописано…

Гриша Копанев:
Хорошо, возвращаясь к энтропии…

Клейн:
Давай возвратимся и закончим. Я еще раз хочу сказать, что существует диссипативная структура. Ее основное свойство — это стоять на потоке энергии. В этом смысле, это «замкнутый вихрь».

Наше тело — это замкнутый сам на себе процесс, стоящий на потоке энергии. Нам нужна пища — это энергия, — воздух, кислород воздуха обязательно — это энергия. Только когда это есть, мы не теряем свою форму. Наше тело не теряет. Убери этот поток энергии — всё, рассыплется мгновенно.

В этом смысле государство — это диссипативная структура, в этом смысле любая научная система, дисциплина, система идей — это диссипативная структура. В этом смысле любая корпорация — это диссипативная структура. То есть я хочу тебе сказать, что кроме человека, существуют еще корпорации, государства, партии, школы по второй логике — процессы.

Другое дело, что процесс может быть невидимый, а может быть материализован, овеществлен. Экономика — это все диссипативная структура. Они все обладают свойством уменьшать свою энтропию.

Человек — не единственный уникальный объект во всей вселенной, а таких объектов очень много. Я на этом хочу закончить. Я собирался здесь дать какое-то количество так называемых — я их так называю — «мировозренческих моделей». Одна из них — это «автоволна» и «диссипативная структура».

От нее дальше нужно плясать в сторону «саморазвивающихся систем». Ну, это чуть позже, попозже. Важно то, чтобы это было понятно, как устроено. Я надеюсь, тебе было интересно.

октябрь, 2004

на главную страницу