Номинация "Мистическая история из жизни"

Nedman

Там, где судьба...

А темвременем во всем мире вполне приличные людипопадают под грузовики…
Cмерть вкредит Луи-Фердинанд Селин

Дырявые ботинкиприветливо чавкали. Онитоже считали сколькоосталось до весны. Их почистят,посушат и поставятотдыхать в темном, сухомместе, если, конечно, невыбросят, но кто думает оплохом?!
Весна, в общем, ужеспешила и эточувствовали все. ИСеменыч, само собой, это чувствовал. Это былопрекрасное чувство –короткие юбчонки надевчонках, пивко в сквериках… Эх!Это и есть жизнь. Семенычпрочавкал до дому уже пол пути, когда увиделдеваху, которая…
Чавк… Бульк… Бульк…
Семеныч стоялпосередине лужи поколено в воде и смотрел насвое мутное, задумчивое отражение.Ничего он не сказал,только выбрался иогляделся. Никого нет, даже девахауспела куда-то смотаться.- Ну и ладно, – сказал Семеныч и почавкал дальше.Звуковое сопровождениеего ходьбы стало болеесочным, не говоря уже о силеентого звука. Воробьииспугано вспархивали и свысоты своего полета ещедолго, с глубокимуважением, смотрелиСеменычу вслед.
А нам все равно…
Не боимся мы…
Сволочи вы все…
Нашептывал Семеныч,стремительноприближаясь к дому. - Ща,для лечения, как пару стопочек –возликовал Семеныч. Ибобез глубокой внутреннейнадобности – это пьянство, апьянство Семеныч нелюбил с детства. Вспомнивсвое безрассудное детствоСеменыч вздрогнул, нобыстро совладал с собой инаполнил душу теплым,давно тамоколачивающимся,спокойствием. На лице его появилась улыбка, неамерикосская маска, асамая натуральнаяулыбка, довольного чем-то человека.
- Опять эта дурочка,чего она делает-то?..
Бууум…
Столб оказалсякрепким малым и уступатьдорогу не стал. Лоб сделалакадемическую паузу и сталнагреваясь шуметь,выбрасывая перед собойзелененькие и синенькиезвездочки, которыескакали по кругу, то идело перепрыгивая друг через дружку.
- Факккккккт… Нет,правда…
Потоптавшись околостолба Семеныч спрезрением плюнул в негои назвав козлом удалился, гордодержа ушибленную голову.– Ооооо, – резюмировал Семеныч, – холодненькогонадо приложить. НужноАндрюшу позвать. Он без пива никогда не приходит. А,как известно, холодноепиво на горячую голову самое милое дело.
Семеныч был из техлюдей, в которых живет непотопляемое хорошеенастроение, так, во всякомслучае, кажется. Из всякойпередряги он выходилцелым и невредимым, не потомучто ему везло, а потомучто плохого он не замечалпринципиально, а виделхорошее и нужное. И пустьэтого хорошего было сгулькин эээ… клюв, под еговзглядом, как помановению волшебнойпалочки, оно росло и набухало, занимаявесь свободный объем егомироощущения. После оно перекидывалось надругих, ненарокомоказавшихся рядом людей.За это и любили Семеныча друзья ипрочая живность.
Как следствие, Семенычвсегда мог рассчитыватьна халявные: пиво, водку и прочие жизненно важныепродукты питания.Поэтому, ни лужа ни столбне смогли сломить его мощный,концентрированный дух, апревратились в обыкновенный повод выпить сдрузьями на халяву, ибокто потребует деньги сполучившего увечья человека.
Вот только что это забабища, которая обрушилана его голову столько несчастья и счастья вперспективе на вечер.
- Опять она. Стоп!!!Семеныч резкоостановился – нет,теперь я сначала оглянусь по сторонам, хватитна сегодня. Снизу все впорядке, слева тоже, а справа дорога, лужа и "Камаз",блин… "Камаз" просвистелмимо Семеныча и мелкий водоем типа "лужапридорожнаябензино-грязевидная,емкостью до 100 литров" уныло вспорхнув своимигрязновато-коричневатымиводами и плавно осел на Семенычевой морде идальше со всемиостановками, включаядепо и запасные пути.
- Жаль – решил Семеныч,- придется Машку звать.Сегодня поломается, азавтра все постирает, да ипожрать приготовит,сколько можно напельменях сидеть. Вот только нужноАндрюше сказать, чтобыеще красненького принес.Ей бутылки за глаза хватит.Значит на деньги ясегодня попал. Ибо сам нахаляву Семеныч пить мог, а поитьбабу свою на деньгидрузей считалнеприличным, потому как в пьяном угаремогли возникнутьсомнения - чья же этовсе-таки баба?
Мысль, как масса искорость проехавшего"Камаза" превратилась в 100,а может и больше, рублейзахватила Семенычасвоеймонументальностью. Вседля человека выражается вконкретном денежномэквиваленте, даже еслиэто душевные переживания, или,скажем, перепадысобственногонастроения.
Обойдя три лужи, дваоткрытых люка, одинпивной ларек и ни разу невстретив эту ужасную бабищу,Семеныч дочавкал досвоего подъезда. Дверьугрожающе скрипнув открылась, нопоборов искушениеосталась висеть напетлях и пропустила Семеныча безпотерь, видно признала.
- То ли еще будет ой, ой,ой – пришло на умСеменычу. Двери лифтаоткрылись более приветливо, так жезакрылись и на этом всезакончилось, даже свет потух.
Медленно повернувголову справа налево и вобратном направленииСеменыч оглядел темноту.Щупальца света,пробивающиеся сквозьнеплотно зажатые двери, казалосьтянулись к нему, хотеливытащить обратно в этот,улыбающийся первым теплымсолнышком, день, но недостигнув целирастворялись в темноте. Семеныч дляприличия покричал, стаким же успехом он могзвать на помощь из склепа вполнолуние. Все для той жеочистки совести он решилпонажимать на кнопки, можети соединят его сдиспетчером. Пошарив вкарманах Семеныч вытащил спичкичеркнул и… На стене,почему-то, красной губнойпомадой?! - было написано - memento more.
- А я совсем и забыл, -почесав затылок сказалСеменыч, - так вот оно в чемдело.
Огонек съел почти всюспичку и приветливолизнул пальцы Семеныча,прося добавки. Спичка выпалаиз рук и тихонько погаслагде-то внизу, закрасив все вокруг темной краской.
- Это чего значит? Все –курлык, пришло моё время?!
Воображение Семенычполучило пищу и стало еёпережёвывать, чуть позжек трапезе присоединилисьего природный оптимизм исамолюбие. Если Нарцисс глядел на своеотражение в ручье илюбовался, покаокончательно не обалдел, то Семеныч вперилсяв темноту и усиленновоображал: он долженумереть молодым, в рассвете сил,дальше было дело техники.Он станет символом молодости ижизнерадостности длявсех кто его знал,остальные будут жалеть, что не знали его лично.Его улыбающиеся фото ипортреты будут висеть насамых видных местах, абабки экскурсоводыбудут рассказывать о егожизни, срывающимися голосами,толпам благодушновнимающих малолеток.Повода для такого расклада,правда, не было – онничего из ряда вонвыходящего не совершил за свою жизнь.Один раз он выпил бутылкушампанского, сидя на подоконнике второго этажа, аеще раз, выиграл в покерштуку баксов и пропил её с двумя друганами в тотже вечер, но наверно этоне считается, –справедливо думал Семеныч.Поэтому, раз смертьпришла за ним так рано,пусть она и позаботится, чтобы он ушелиз жизни как герой. Можномладенца из огня вытащить, - и Семеныч с надеждойпринюхался, не горит личего, - или остановить, из последних сил маньякаубийцу.
Громко шифером гремя,крыша едет у меня, -продекламировалСеменыч. Либо это полная чушь,магнитные бурирастревожившие моё и безтого богатое воображение, либо у дверей,на той стороне, стоитсмерть, со всеми своимипричиндалами. При любомраскладе сегоднявечером я напьюсь, - решилСеменыч, - будь то на этом свете илина следующем.
Часа через двастарушку, выносившуюмусор, привлекдоносившейся из лифтовой шахты бодрый,мужской голос: "Черныйворон, что же ты вьешьсянад моееееею головой"…
Бросив ведро, икрестясь на бегу бабкавспомнила всех своихумерших родственников инезабвенного мужа -Михаила Егоровича,который будучи в сильном подпитии говорил:Марфа, пусть я умру, носледить за тобой неперестану, смотри у меня, шельмаволосатая. Защиту отпокойного, но всё такогоже злобного мужа бабка Марфанашла в милиции, гденичего не поняли, ноприехать обещали.
Семеныча извлекли излифта еще через паручасов и он спокойнопоблагодарил работников милицииохраняющих наш сон иобщий порядок,незаметных, но незаменимыхработников коммунальныхслужб, а также особопоблагодарил бдительную старость, укоторой каждый, если он,конечно, не расп….й, может чему-нибудь научиться.Когда растроганныеофициальные лица и,пустившая слезу бабка, ушли,Семеныч стал взбиратьсяк себе по лестнице: тишеедешь, дальше будешь. Первойкого увидел Семеныч насвоей лестничной клеткебыла эта бабища…
- Так вот ты какаясмерть, дай хоть носкипереодену, а то передбратанами стыдно будет – сказал ейСеменыч очень серьезно.
- Девушка поправилаприческу и спросила: - Чтосиние круги под глазами,или тушь потекла?
- А у Вас там все такиекрасивые работают? И косуВы с собой уже не носите? – поинтересовалсяСеменыч вместо ответа.
- Мне мама сказала, чтокаре лучше.
- Каре, это что-товоенное? Ну, конечно, чегос косой таскаться, наган всумку сунул и удобно исолидно, хотя не таксимволично.
- Аааа!?.
- Я, в общем, в бога неочень верил, но теперьвижу зря. Надеюсь, я Вас неочень задерживаю. Пара минутокесть? Зайдем ко мне…
- Меня еще так к себеникто не приглашал.
Вот народ, - сказалСеменыч открывая дверь,– ей богу, как америкосы,если девушка работает, то ей ичаю никто не предложит.
Стараясь не чавкатьботинками Семеныч зашелв квартиру на цыпочках,чем окончательно выбилдевушку из равновесия.Оглянувшись по сторонам,она тоже вошла следом нацыпочках, крепкоприжимая к груди сумку снадписью "ПОЧТА", из которой торчализдоровые, могильногоцвета, конверты, как будтов ней и билось её девичьесердце.
- Да, не бойтесь. Я всепонимаю, против судьбы непопрешь.
- Вы такой странный. Ятаких еще не встречала.
- А много у Вас "таких"было?
Девушка смущеннопотупилась.
- Понимаю - закивалСеменыч. Секрет фирмы –Семеныч с ухмылкойпоглядел на маскировочную надпись"ПОЧТА" на сумке.
- Андрюша, ты? Беги комне и организуючего-нибудь на троих.Побыстрее, поминать меня будем… Временинет объяснять, давайскорее… Это друган мой,самый-самый, – сказалСеменыч, положив трубку, -провожать меня будем.
- А куда Вы хотите ехать?
- Я бы в рай, конечно, нодостоин ли?.. Вот в чемвопрос. А Вы, кстати, каксчитаете?
- Ой. Я бы Вас с радостьютуда впустила.
- Дааа, жалко Вы издругого департамента. Хе,Хе, Хе…
- Вы так говорите. Мнекажется Вы надо мнойсмеетесь.
- Тапочки, пожалуйста.Не обижайтесь, я немногонервничаю, с тех пор, какпервый раз Вас увидел, - иСеменыч потер шишку налбу, подарокпридорожного столба.
Девушка покраснела ипрошлепала в тапочках45-го размера за Семенычымна кухню.
- Вы случайно непредложение мне делатьсобираетесь?
Семеныч соображалбыстро и жить хотел очень,к тому же мордашка у этойдевчонки была очень даженичего. Когда девушкаподняла на него своисерые глаза он уже стоял наколенях, сжимая в своейгорячей руке еёмаленькую, холодную ручку.
- Вы согласны быть моейженой, разделить всерадости и горести моейбурной жизни, родить трехсыновей, которые спасут,возможно, этот мир откакой-нибудь напасти, ибо вгенах моих, Вы можете несомневаться, заложеномногое?
Колени у девушкиподогнулись, в глазахпотемнело, в головепромелькнуло что-то типа – так вот какэто бывает. Её губыпрошептали "да" и онаоказалась в его объятьях. В такомположении их и засталАндрюша с бутылкойшампанского в правой руке идвумя банками тушенки влевой. Он хоть и бежал напоминки, но в доме кромешампусика ничего ненашел, оно и к лучшему.Отпраздновали помолвку, какполагается. Еще три разабегал Андрюша в магазин, аДаша, так звали девушку, домойтак и не поехала. Эта ночьсоединила ее с Семенычем навсегда.
Она влюбилась вмужественного ангела,героя своих снов - радисчастья, а он в хрупкую,очаровательную смерть -ради жизни. Не такой ужплохой расклад, а?