Номинация "Юмористическая миниатюра"

Кучеренко Леонид

Сплошной кильцундер

Сергей Игоревич был мужчина статный, красивый и глупый. Причем глупость его была не старческой из-за недостаточной приспособляемости к новым обстоятельствам по причине утерянной в классовых боях гибкости мышления и не юношеской с максимализмом из-за общей неразвитости и недостатка жизненного опыта. Напротив, его глупость представляла собой целостное мировосприятие, создающее мировоззрение. Именно из-за этой целостности, а также ввиду своей незаурядности, она не сразу бросалась в глаза, так же, как не бросался бы в глаза неординарный ум Сергея Игоревича, если бы таковой у последнего был. Жизнь представлялась ему простой и ясной, как на экране черно-белого телевизора. Но она не казалось светлой, наоборот, окружали его либо простаки, либо аферисты. С первыми надо было дружить, со вторыми - держать ухо востро. А так как делил Сергей Игоревич человечество на эти категории не задумываясь, а, полагаясь лишь на своё безошибочное чутьё, особых проблем у него не было. Был четкий стабильный заработок плюс приработок, была квартира, была семья, вернее жена и сын при жене. Жена нашего героя, Наталья Леонтьевна, соответственно была женщиной привлекательной, хозяйственной и неглупой, что подтверждалось наличием глупого мужа. Ибо только очень неглупая женщина способна женить на себе такую цельную, как пьедестал памятника Петру I работы Фальконе, личность, да еще и с хорошим заработком, не говоря уже о приработке. А при этом внушить ему, что выбор сделал он... Такого мужа даже обманывать было неинтересно. Поэтому изменяла Наталья Леонтьевна своему мужу нечасто, зато с умом и от всей души, и тогда, когда совсем невмоготу становилось от глупости, грубости и бахвальства. Деньги от заработков и приработков она, естественно, утаивала регулярно, тем более, что Сергей Игоревич не находил общего языка с математикой и начинал нервничать при попытке проверить кассиршу «Универсама», особенно если покупок было более двух. Больше того, несмотря на почетную роль добытчика и кормильца, денег на карманные расходы он получал в обрез, даже на автобус не всегда хватало, по каковой причине домой с работы он иной раз добирался пешком, оправдываясь перед сослуживцами заботой о собственном здоровье. Курил Сергей Игоревич так мало, что Наталья Леонтьевна имела все резоны дымить за двоих. Сергей Игоревич не замечал двусмысленности своего финансового положения. Главное, что он был всегда сыт, обут, одет и в меру обласкан, чем еще более подтверждал правильность выбора Натальи Леонтьевны. Так что семейная жизнь наших героев складывалась спокойно, гармонично и благостно. Но вот однажды...
В один из теплых мартовских дней, когда Наталья Леонтьевна уже решилась сменить дубленку на кожаное пальто, около тринадцати ноль-ноль по московскому времени раздался звонок в дверь. Наталья Леонтьевна только-только собралась выкурить двенадцатую с утра сигарету и выпить шестую с утра же чашку кофе. С трудом отрывая от табуретки стройное заспанное тело, белокурая валькирия медленно поплыла к двери, мысленно высказывая предположения о личности звонившего в этакую рань, потому что чем-чем, а избытком культуры Наталья Леонтьевна явно не страдала. Несметное количество книг, громоздящихся неприступными редутами от пола до потолка, никак не мешали ей говорить: «апсайт», «ризетка» и «стуло». Сила в ее голосе заставляла вспомнить Соловья-райбойника.
Но за дверью оказался интересный худощавый блондин среднего роста в темных очках, светлом плаще из непонятного материала и облегающих черных брюках. Всем свои обликом он олицетворял покорность и безропотность в сочетании с ангельским обаянием, хотя и не без налета неясной и притягательной порочности. Перед таким коктейлем не устояла бы даже комсомольская функционерка. А уж Наталья Леонтьевна... Трех микросекунд хватило ей для полного перерождения. И вот уже перед незнакомцем Пенелопа, дождавшаяся своего Одиссея, или, вернее, Бедная Лиза перед последним прыжком. Она сразу же прониклась к гостю чувством столь глубокого и полного доверия, что впустила его в квартиру, не потребовав документы. Если бы она только знала, чем всё это для нее закончится...
В дверях возникло легкое замешательство. Проходите, нет, нет, что Вы, я, наверное, не вовремя, не стойте, пожалуйста, а то меня сквозняком выдует. Тут визитер и сам заметил стройность и хрупкость фигуры хозяйки и вошел в квартиру, как в омут. Не прошло и двух минут, как они уже расположились на кухне возле стола, накрытого пластиком. Хозяйка села у окна спиной к теплому радиатору, гость расположился напротив. Начался неторопливый «кофе-тайм». Гость не желал приступать к причине своего визита, и беседа приняла характер партии в пинг-понг. Курите, нет, а я вот никак не могу отучиться, от этого так портится кожа лица, не волнуйтесь, она у Вас будет как у младенца. Вы волшебник, нет, что Вы, у нас это умеют все. Над столом повисла пауза. У Вас - это за границей? Можно сказать и так, хотя между нами границ нет. Вы с Луны? Нет, я издалека. Моя планета отсюда не видна. И тут она обратила внимание на то, что артикуляция незнакомца не совсем совпадала со звуками его речи. Да и весь он был каким-то странным. Он вроде бы даже и не дышал. Вариант посланца Вельзевула прогрессивно настроенная домохозяйка отмела сразу и бесповоротно, А так как в промежутках между детективами она еще и фантастику почитывала, то и в этом она сразу поверила ему. Хотя, на всякий случай, вроде бы невзначай, перекрестила ноги незнакомца под столом, заметив при этом, что его брюки очень незаметно и ненавязчиво переходят в странной формы туфли. А такие брюки не смог бы достать даже друг семьи и несистематический любовник Натальи Леонтьевны фарцовщик Гриша. А уж он мог достать всё, что производилось по обе стороны Гринвича, были бы деньги. И начался межпланетный Хельсинки. Наталью Леонтьевну очень мучил вопрос, чего же хочет незнакомец, а тот пытался уклониться от прямого ответа. Но женщина, особенно женщина неглупая, всегда вытянет правду из мужчины, даже если он уроженец самой дальней планеты Метагалактики. Она обратила внимание на вроде бы рассеянный взгляд пришельца, брошенный на недочитанный сборник «Современный конецпольский детектив», лежавший на холодильнике. А у Вас на планете есть книги? Вообще-то, мы пользуемся кристаллами с записью на межатомном и даже на субэлектронном уровне. Книги остались только в музеях и частных коллекциях. А Вы знакомы с земными писателями? Да, Шекспир, Гете, Платонов, Булгаков, Акутагава, Маркес, Митридатенко, Кухельмайер. Двух последних не слышала. Они, наверное, еще не родились. Я плохо знаю земную историю. Я ведь, знаете, самоучка. Кстати, а как поживает месье Мишель Монтень? А он так упал! Чужестранец пытался изобразить на лице скорбь. Как упал? Куда? Откуда? Был шесть с половиной, а теперь четыре, да и то с трудом. Разъясните, я не понимаю Вас...
И тут Наталье Леонтьевне изменило классовое чутье. Не углядела она в госте своего межзвездного собрата-фарцовщика. Хотя ее не в чем винить. Наша героиня выросла на трудах Казанцева, Мартынова, Щербакова и Тупицына. А на других планетах живут не пучеглазые розовощекие слепки жизнерадостных героев плакатов «Слава...!» и «Вперед, к...!» Это нормальные существа, не читавшие «Туманность Андромеды» и не делающие жизнь с Дар Ветра. Там, как и здесь, есть свои герои, бюрократы, зажимщики критики, волюнтаристы, передовики и фарцовщики. И в гостях у Натальи Леонтьевны находился представитель славной династии потомственных фарцовщиков Фарджог Гугельрупь с планеты Фадзудза. Прадед Фарджога, Цунгель Гугельрупь, был фарцовщиком, как дед и отец. И отец Фарджога, Купельдринк, тоже учился на фарцовщика. А представители прекрасной половины семьи испокон веков занимались швупсом. Они были очень образованы и начитаны, в отличие от мужчин, изучавших только логику, риторику, ОФП и кильцундер. Поэтому Фарджог прилетел на Землю в полной уверенности, что Конфуций, Гаутама, Монтень и Петриашвили живут и здравствуют по сей день. Он уже выполнил все заказы. Остановка была лишь за Монтенем. Экземпляры попадались то с библиотечными штампами, то зачитанные, то людей рядом было много, А Фарджог предпочитал уединение. В этой квартире все книги были обернуты в целлофан и сверкали нетронутостью переплетов. Наталья Леонтьевна читала очень аккуратно, а Сергей Игоревич предпочитал исторические романы, выбирая самые убогие по форме, но пышные по именам и титулам действующих лиц, А подобная литература не нужна даже маймуноголовым обитателям планеты Кундюбка, питавшимся астрюдлями и карапульками. Наталья Леонтьевна приняла вид первой ученицы Монтеня и сообщила, что великий мыслитель уже умер, а его книги резко упали в цене, не выдержав конкуренции с бессмертными творениями Пикуля, Юлиана Семенова и Жорж Санд. Фарджог воспрял духом и спросил, имеет ли единственная и неповторимая хозяйка экземпляр книги Монтеня на предмет обмена. Узнав, что таковой имеется в обменном фонде, поступил на манер миссионеров прошлых времен. Только вместо зеркалец, бус и перочинных ножичков высыпал перед прекрасной туземкой горсть прозрачных и разноцветных кристаллов. Наталья Леонтьевна слабо ориентировалась в философских школах минувшего, но в бриллиантах и рубинах... Такой шанс больше не повторится! Но профессиональный навык заставил принять равнодушное выражение лица, хотя огоньки в глазах сказали мужчине больше, чем любые слова. И начался покер. Довольно быстро высокие договаривающиеся стороны сошлись на взаимовыгодных условиях.
И в этот момент, как всегда некстати, появился Сергей Игоревич. Не проникнувшись величием момента, муж возревновал жену к Непонятному гостю. Он безгранично и беззаветно доверял своему тылу, но не ревновать к такому красавцу было просто невозможно. Тихо разговаривать Сергей Игоревич не умел, поскольку работал сантехником в условиях сильного шума. Силовое единоборство касалось неминуемым. Фарджог уже совсем было собрался нуль-транспортировать незваного хозяина, и тут посреди и без того тесной кухни вырос столб синего пламени, из которого выпал высокий брюнет с усами неестественной длины в мундире с тремя изумрудными пиявками на погонах. Всем стоять! Бросай оружие! Вымай доку/менты! Я инспектор отдела по борьбе с фарцовкой и швупсом средний камбустер Хрслтц! Факт преступления налицо, сичас составлю про/токол и в отделение! Попались, голубчики! Рта он вообще не раскрывал, потому как не умел закрывать без посторонней помощи, а команды отдавал телепатически. У них на планете Забрухис телепатией владели все, даже полицейские, каковые и составляли основу населения планеты. В эту сладостную минуту камбустер жалел лишь о том, что в его обязанности входило только пресечение вертепства. Остальное сделают те, кому положено. А Хрслтцу пока не положено. Он наставил на подозреваемых семиствольную пукалку и повторил требования. В этот момент прозвенел звонок, вслед за чем дверь распахнулась не в том направлении, как обычно.
В кухню ворвался высокий рыжеусый и рыжеволосый мужчина в мундире с одной очень маленькой звездочкой на погонах, вызванный соседями в ответ на истошные вопли Натальи Леонтьевны. Рыжеусый привык регулярно прибегать в эту квартиру по аналогичным сигналам по тем же поводам. Поэтому движения и команды его были четко отработаны. Всем стоять! Бросай оружие! Вымай доку/менты! Я участковый инспектор Кирпичевского райотдела младший лейтенант Дзюбло! Факт преступления налицо, сичас составим про/токол и в отделение! Попались, голубчики!
Первым среагировал Фарджог. Он попытался куда-нибудь нуль-транспортировать обоих блюстителей порядка. Но исчез лишь Дзюбло, не привыкший к трансцедентальностям и противоестественностям. В кухне стало просторнее. Все молчали и смотрели друг на друга, на бриллианты, на Монтеня и, с особенным почтением и пиететом, на пукалку в руках Хрслтц. Первым, как ни странно, правильно оценил обстановку Сергей Игоревич. Не сводя глаз с пукалки, он бережно ссыпал бриллианты в карман, а Монтеня вручил Фарджогу. Куды Дзюблу дел, ирод! Я ж тебя за смертоубийство упеку! Не пропадет он, там свои околоточные имеются! А стеблики не мои, Монтеня я почитать взял! Докажи, начальник! Тзя буду! Век куйфуя живого не видать! Убери пукалку, тюхля! А про/токол? Спрячешь в по/ртфель? Это уже Сергей Игоревич сказал, юморист он. Все как-то успокаиваться стали, кроме Натальи Леонтьевны, которая окончательно обалдела от новизны ситуации.
И тут, откуда ни возьмись, буквально из-под газовой плиты выползает Дзюбло, весь загорелый, в паутине и со следами пуль в портупее и кокарде. Знатно я поработал на этой ихней Блюванге! Ребята душевные, мы вместе малину взяли. У них там тоже недавно Указ вышел по борьбе с самодеркой. Ну, мы и взяли шайку прямо у аппарата. Они плакали, на работу звали, да у меня тут очередь на садовый участок. Да опусти ты пукалку, земляк! Расскажи лучше, как у вас а/рест оформляют. При этом от него пахло чем-то кисло-сладким, что наводило на мысль, что блювангская процедура оформления включает в себя ознакомление с качеством состава преступления.
...............................................................................................................................
Через час квартира представляла собой дивную картину. На тахте Сергей Игоревич обменивался с Фарджогом информацией о тамошних и тутошних ценах и методах работы правоохранительных органов. Дзюбло и Хрслтц тоже о чем-то оживленно беседовали. В конце концов, профессионалы всегда найдут общий язык. И пусть один борется с БОМЖами и БОМРами, а другой с вонюльками и тилимбеньками! Всё равно служба остается службой, опасной и трудной. И лишь одна Наталья Леонтьевна одинокой сомнамбулой бродила по комнате, время от времени наливая кофе в чашки гостей и хозяина.
...............................................................................................................................
Шло время. В Кирпичевский РОВД прибыла именная курдявка на три лезвия и благодарственная бумага с Блюванги с просьбой поощрить Дзюбло за мужество и героизм, а также в связи с тридцатилетием со дня рождения, и прислать еще парочку таких же молодцов в порядке оказания практической помощи. Хрслтц организовал в Управлении краткосрочные курса кильцундера для младшего оперативного состава. Фарджог время от времени приезжает к Сергею Игоревичу по коммерческим делам. Они сидят на кухне за бутылкой чего-нибудь и на два голоса хвалят красу и верность Натальи Леонтьевны. Акции Гриши резко упали, ему давно отказано в доме. Наталья Леонтьевна в отсутствие мужа забегает на Фадзудзу позаниматься швупсом, который ей очень полюбился, особенно за деньги. И до конца дней кожа ее лица будет упругой, гладкой и розовой, как на попке у младенца.