Номинация "Самая страшная история"

Джен

Страшный рассказ о людях без головы

Николай Николаев жил на этом свете тридцать три года, и ровно треть своей жизни работал в Институте Исследований Облаков. Работа его заключалась в том, чтобы копировать и вставлять в нужные документы цифры, которые поступали к нему на компьютер со спутников, самолетов, морских судов и наземных станций. Что именно обозначали все эти цифры, Николаев давно уже не соображал, к тому же они поступали в таких количествах, что думать над ними Николаеву было некогда. Семь часов в день он копировал и вставлял, копировал и вставлял, а когда рабочее время подходило к концу, он вспоминал, что у него дома лежит нечитанный еще том Кастанеды или Ричарда Баха, и на душе у Николаева становилось возвышенно и хорошо.
Но вот в один голубой мокрый день на экране компьютера Николаева цифры сперва задрожали, как будто бы их разбирал смех, а потом запрыгали и заскакали, окрашиваясь во все цвета радуги. Сначала Николаев от неожиданности испугался. Потом страх стремительно превратился в восторг: а что, если он, Николаев, стоит на пороге самого важного в современной науке открытия? Но Николаев вовремя сообразил, что какие бы изменения в облаках не произошли, цифры из черных цветными не станут, и, скорее всего, ему на компьютер просто подбросили вирус. Николаев собрался было забить тревогу на весь отдел, а то и на весь институт, но тут он увидел, что на экране все выглядит как и прежде - спокойно, и по-деловому. "Померещилось", - облегченно вздохнул Николаев, и ощутил немаленькое головокружение. Тут Николаев вспомнил, что вчера целый день ходил без шарфа - это в марте-то! - и теперь, скорее всего, простудился. "Это было бы очень неплохо, даже совсем хорошо", - решил Николаев: ведь работу он не любил, - и, покашляв для тренировки, отправился к начальнику отпрашиваться домой.
Начальник сегодня с утра был озабочен и сумрачен, словно ему подбросили неразрешимую силами института задачу; и начальнику вовсе не было дела до Николаева, так что он просто махнул рукой - мол, отдыхай, - и углубился в свои бумаги. Николаев чувствовал себя необычайно легким и счастливым, и еле сдержал себя, чтобы не побежать к автобусной остановке вприпрыжку, - ведь его могли наблюдать из окон завистники; - поэтому он привычно ссутулился и побрел, загребая ботинками рыхлый и мертвый снег. Белый автобус приехал скоро, и, хотя Николаев обыкновенно ожидал желтого, на котором можно было проехать за два рубля, сегодня он позволил себе кутнуть и потратить на дорогу целых пять, тем более что завтра была пятница и Николаеву, как временно больному, на работу являться не требовалось. Он вошел в чистый салон и сел на свободное место возле окна. Автобус тронулся, развернулся, поехал, съехал с горы мимо парка и покатил по сырому, с потеками на стенах городу, тихо укачивая Николаева.
Расслабившись, Николаев глядел на улицы, которые спокойно проплывали мимо, на озабоченных мужчин, усталых женщин и возбужденных девушек, на дома - деревянные черные и кирпичные рыжие, на светло-зеленые магазины и серые учреждения, и на то, как снег под ногами прохожих превращается в бурую кашу. Потом автобус въехал в просторный центр города с большими желтоватыми зданиями корпусов университетов - технического и медицинского, и тут Николаева сильно тряхнуло - так, что он даже подпрыгнул, - а в следующий момент он ощутил, что вокруг него происходит странное, необычное и даже жуткое. Дело было в людях на улице - они как-то существенным образом изменились. Николаев внимательно пригляделся к прохожим, а когда разобрал, что случилось, то от страха крепко зажмурился и втянул голову в плечи. Но Николаев считался человеком неробким, так что где-то через полминуты он снова открыл глаза, и заставил себя признаться в увиденном: каждый прохожий на улице был лишен головы!
Безголовые люди как обычно, по-будничному, спешили куда-то по своим надобностям и на той и на другой стороне улицы, основание шеи у каждого было заботливо прикрыто шарфом или платком; безголовая старушка торговала зачем-то семечками у остановки, а в киоске сидела такая же безголовая киоскерша, и неожиданно Николаев подумал, как оно получается глупо: ведь если у этих людей нет голов, то как они будут читать газеты и щелкать семечки?! В автобусе же все остались при своем, то есть, при головах, руках и ногах, и никто особенного внимания происходящему за окном не уделял, как будто так оно и надо. Автобус тем временем проехал одну остановку, другую, даже не притормозив, и Николаеву показалось, что его и остальных пассажиров везут вовсе не по указанному маршруту, а в то место, где как раз лишают голов, и все горожане об этом давно уже знают, только он, Николаев, почему-то не в курсе. И он еще раз незаметно, чтоб его ни в чем таком не заподозрили, поглядел на сидящих в салоне, - лица мужчин и женщин не выражали совсем ничего... новая волна страха накатила на Николаева, но он собрался, поднялся, подошел к выходу и попросил остановить. Водитель остановил автобус, как ни в чем не бывало, и открыл дверь. Спускаясь Николаев смотрел себе под ноги, и вообще старался не смотреть на прохожих - только ощупал собственную голову, как будто поправляя шапку: все ли на месте? Безголовые люди казались ему чрезвычайно враждебными, и он бы многое отдал за то, чтобы стать сейчас невидимкой. Главное было добраться до дома. Соображая, что ему делать дальше, он не заметил встречного, и с размаху ткнулся в чью-то крепкую под коричневой курткой грудь.
- Смотреть надо, куда идешь! - прикрикнули на Николаева беззлобно. Николаев вздрогнул и поднял глаза. Большой мужик, наверное, ровесник Николаева, обошел его стороной и бодро потопал своей дорогой. А голова у него была как голова. И тут Николаев увидел, что и остальные прохожие, как и положено, все с головами. "Бред какой!" - почесал Николаев небритую щеку. Ему почудилось, будто его обманули, и он на всякий случай завернул в ближайший магазин, чтоб поглядеть, все ли там с продавцами в порядке. Девушки были как девушки, в синих халатах, блондинка и рыженькая. Николаев вышел на воздух и посмотрел наверх. Небо молчало.
Николаев вернулся домой, заварил себе кофе, но пить не стал. Он сидел на стуле с руками, уныло опущенными между колен, и повторял себе, что он на сто процентов не сумасшедший. Ну, на девяносто. Ну, даже на восемьдесят. Но ведь не настолько, чтоб безголовые люди мерещились, да еще так отчетливо! Прошло какое-то время, и он отхлебнул из чашки холодный противный кофе. Стемнело. Потом стемнело совсем - то есть, вдруг пропал весь возможный свет, так что ни чашки, ни собственных рук Николаеву было не разобрать.
-Ау, - негромко и вяло сказал Николаев.
И тут к Николаеву из темноты вышло светящееся существо. Размерами, формой оно походило на высокого человека, но состояло из мягкого золотистого света, и оттого казалось неплотным, словно отчасти прозрачным.
- Здравствуйте, - неуверенно произнес Николаев, и встал. Он подумал, надо ли протягивать существу руку, но то остановилось поодаль, внимательно глядя светящимися глазами на него, Николаева.
- Простите, - робко обратился Николаев, - А вы, собственно, кто?
- Неважно, - неожиданно небрежно бросило существо. Голос и интонации у него оказались вполне человеческие, так что Николаев приободрился.
- А что собственно происходит? - осведомился у существа Николаев, уверенный, что его гость в курсе всех событий, - Эти цифры... И эти люди. Они мне померещились, да?
- Ну, вы еще скажите, что я - галлюцинация, - усмехнулось светящееся существо.
- Я не знаю, - честно сказал Николаев.
- Ну, смотри, - кивнуло существо в сторону. Тут сбоку от Николаева открылось что-то вроде большого окна, или просто немного рассеялась тьма, и в этот просвет виднелась улица. Там еще было довольно светло, много прохожих, и все безголовые. Быстро шагали куда-то по одному, или прогуливались парочками под ручку. Со стороны картина наводила жуть на наблюдателя, но для ее персонажей ничего вроде бы не менялось, и они выглядели спокойными и равнодушными. Как всегда.
- Так, значит это правда, - выдохнул Николаев, и пристально посмотрел на светящееся существо, - Или вы меня разыгрываете?
- Это правда, - сказало светящееся существо, - Просто настал Конец Света.
- Просто?! - воскликнул Николаев, - Так как же теперь они...
Не находя больше слов, он красноречиво кивнул на безголовых и безмятежных людей за окном.
- Какая разница, - вымолвило существо, - Они живут как живут. А вы обратите лучше внимание на свои руки.
И Николаев послушно посмотрел на руки, и увидел, что его широкие ладони медленно приобретают прозрачность и начинают отливать золотистым свечением.
А где-то в другом измерении отяжелевшее тело мужчины тридцати трех с половиной лет безжизненно и грузно повалилось на пол, увлекая с собой тонкостенную чашку с так и недопитым холодным кофе.