Лекция №31:
Продолжение про Индию, или Конфликты и "будут ли полюса смешиваться?"

6-й семинар по Второй логике. 18–20 февраля 2005 г.

ШКОЛА ПО ВТОРОЙ ЛОГИКЕ проводит годовой цикл ежемесячных 2-х дневных семинаров-тренингов по Второй логике для всех желающих

ТЕМАТИЧЕСКИЙ ПЛАН СЕМИНАРОВ-ТРЕНИНГОВ ПО ВТОРОЙ ЛОГИКЕ

Клейн:
Сколько в день в Москве убивают людей? (пауза) Ну, примерно?

Участник:
Не знаю! Думаю, в Индии в 2 раза число большее.

Вэлин, Самбул:
Не-е-ет.

Материалы Шестого семинара по Второй логике для всех желающих 18-20.02.2005 (Подмосковье)

Клейн:
Я хочу тебе сказать, насколько – в Москве в день убивают человек пять. Ну, хорошо – три. В Мадрасе, который в 2 раза больше Москвы, если один раз в месяц такое происходит, то это считается экстраординарным событием.

Участник:
Ну, там есть постоянные конфликты, я не помню как там:

Клейн:
Подожди-подожди-подожди. Мы говорим о Москве, да? А ты собираешься говорить о Чечне.

Участник:
А-а-а:

Клейн:
Если мы говорим: "Кашмир", то мы должны говорить – "Чечня". Ну, или, по крайней мере – "баскские сепаратисты". Да, есть в мире горячие точки. Но тогда ты их должен сравнивать с другими горячими точками. А если ты автоматически Москву сравниваешь с Кашмиром, где идет гражданская война 30 лет:

Участник:
Прошу прощения.

Клейн:
Да, то это уже о многом говорит, где ты живешь. (смеется)

Участница:
Это тоже интересный вопрос. Когда смотришь на эти разъяренные толпы в Кашмире – мне кажется: я согласно, что улыбки и все такое: я уже составила об этом мнение:

Клейн:
Что значит "разъяренные толпы"?

Участница:
Мне кажется, русские не способны на такую глубину отрицательной эмоции.

Клейн:
Да что ты! Ты смотрела передачу из Петербурга, последнюю, где пенсионеры бунтовали? Как там мужик заехал на автомобиле? И журналисты говорят: "Мы раздумывали, показывать вам эти кадры или нет, решили, все-таки, показать". Вот пенсионеры – стоят, бунтуют против льгот. И вот чувак на машине заехал, вот просто хиленькая иномарочка, тут жена сидит, ребенок у него. Так они окружили, стали ее шатать – причем, они подтянулись к этому месту, они так разреженно стояли. А корреспондент комментирует – вот, они подошли, то, се... Он вышел из машины, простой советский парень, встал и говорит: "Ребята, там, это...". Но они стали бить ему морду с криком "буржуй!". Они его несколько раз ударили, он побежал на тротуар, и там две стоящие женщины пожилых лет, значит, одна продолжала стоять с плакатом, а другая стала ему ножку подставлять. Он с избитой головой перепрыгнул: Это просто мирная демонстрация в поддержку льгот. А это они показывали по той причине, что ходили слухи, что кого-то сбили – машина кого-то там сбила в Питере. И потом с помощью милиции он туда сел, и вот что-то стал выруливать, а машину опять стали раскачивать, кто-то прыгнул на капот, кто-то стал сзади по стеклу бить, а у него сидит жена, ребенок – он надавил на газ, и тут же насмерть одного:
Вот это показали, да, этот говорит – мы долго думали показывать – не показывать, – вот оно все – ну, что ты!

Участник:
Вынужденно как бы, он просто испугался за свою жизнь.

Клейн:
Вынужденно в том смысле, что одна кривость зацепляет другую кривость, все разъярены, испугался, плюс морду ему набили, плюс угрожают жене - ну, явно ж гады! Ну и что? – Раздавить гада!... Ребенок: Поэтому разъяренные толпы: – одно цепляет другое. Ты знаешь, после Югославии, где люди очень мирно жили всегда, и хорошие были, культурные, рядом Италия, и славяне, все это такое. После того, как  сербы на этих албанцев, а албанцы на сербов просто одевали автомобильные покрышки, поливали бензином и поджигали: Думать о том, что кто-то мирнее: Нет. В этом смысле фильм вот Луцика, Луцик – фамилия режиссера, он умер несколько лет назад. Черно-белый фильм, если попадется где-то: Весь фильм – это черно-белая история четырех-пяти или семи человек, которые – один из колхоза, что-то еще. И вот они пошли, их обидели, они обиделись. Под конец они уже шли – а они там кому-то голову отрезали, они там с этой головой – ну, было полное впечатление, что вот хорошие ребята: Это все вот так происходит. Одно цепляет другое, и люди, в этом смысле, не виноваты. Но по всем этим ступенечкам – они очень быстро проходят. Ты же помнишь из своего детства, что когда ты видел в фильмах документальных страшные кадры – какие-нибудь, там, трупы в концлагерях – не очень хотелось смотреть, а когда тебе показали военные кадры, где фашисты вот так лежали, ты смотрел – и ничего особенного?

Без комментариев: Киргизия, 25 Mарта 2005
http://ariom.ru/forum/p26434.html

Участница:
Когда я смотрела, я убеждала себя, что это нереально.

Клейн:
Короче, когда показывают тебе концлагерь, хочется не смотреть это, но если в моменты военной съемки, где там фашисты в снег вмерзшие – ничего, и смотришь, и нормально. Что такое "видишь фашистов, вмерзших в лед, и все нормально"? Это означает, что если ты принадлежишь какому-то потоку – цивилизационному, культурному, идеологическому, то: Короче, если мирного человека при тебе разрывают на куски, то это ужас. А если какого-нибудь врага, гада, преступника, садиста, то все простые люди искренне говорят: "Да мы бы его на части порвали!" - и рвут...

Участник:
Такая социальная установка на врага, как бы...

Клейн:
Да, да, да. Потому что они как бы не человека обижают...

Участник:
Да.

Клейн:
Не человека рвут, а – маньяка, преступника, фашиста, олигарха... ну, кого еще?

Участница:
Гада.

Клейн:
Гада! Буржуя, гада, да. Вот и все. Поэтому надеяться, что культура, цивилизация делает человека добрее – нет. Потому что эта штука, когда человек перестает быть для него "человеком" и переходит в разряд "гада" – вот и все, он сразу проскакивает всю лестницу до полнейшей жестокости. Это просто!

Это нормальное стандартное социальное поведение. Всего лишь нужно вылезти за рамки "человек", да еще поставить жирный знак "минус". Поэтому, толпы, которые гуляют по Кашмиру – это те же толпы, которые гуляют по Югославии. Это те же толпы, которые могут гулять по России, те же толпы, которые, кстати, совершенно спокойно могут гулять по Америке: Совершенно спокойно.

Участник:
А почему эти люди так озлоблены? Им такая установка в детстве дана, они так запрограммированы, что ли? Достаточно много получается:

Клейн:
Ты знаешь, мне представляется, что когда люди не озлоблены – именно это есть результат какой-то целенаправленной и достаточно трудной, сложной, терпеливой деятельности. Сделать, чтобы люди были озлоблены – это очень просто. Просто, не нужно делать, чтобы они друг другу улыбались. И чем больше мир развивается, тем большее количество зон, где люди друг другу улыбаются и хоть как-то хорошо относятся. "Хорошо" имеется в виду "более мягко" – не устраивают казни на площади, ну и так далее.

Участник:
Ты считаешь, что мир развивается и становится лучше?

Клейн:
Безусловно, безусловно, безусловно. Просто имей в виду, что только в 30-х годах ХХ века вообще началось то, что 90-95% населения смогли получить более-менее сносное жилье, медицинское обслуживание, образование, фарфоровую супницу, радиоприемник – до этого только несколько процентов людей могли. Вот "ликбез", который был в России в 20-х годах – это всего лишь навсего следствие того, что 90% населения страны были неграмотными. Конечно лучше.

Участник:
В этом разрезе да. Но с другой стороны, эта агрессия, которая идет и на телевидении и в различной культуре это проскакивает – то, что если заварилась какая-то каша, они готовы убивать, готовы действовать в этом хаосе. Такие предпосылки, тут не видно, что люди становятся чище, лучше, добрее. Может быть, социально они устроены лучше – ну, здравоохранение, понятно. Но я имею в виду вот в этом контексте – становятся ли люди, как бы:

Клейн:
Тех людей, которые сознательно принимают позицию "не вредить" – их становится больше с каждым десятилетием, веком, а теперь и годом. Что делать, тех людей, которые выбирают "вредить!" – принципиально, осознанно, понимая что-то там – их тоже становится больше. Это и есть глобализация, процесс "глобальной поляризации".

Процесс глобальной поляризации означает, что по такому сектору, по такому направлению, по такому качеству – все больше полюса разделяются! Центрифуга крутится такой человеческая цивилизация, как центрифуга – чем быстрее она будет крутиться, чем она мобильнее себя ведет, тем легче белье от воды отжимается. Эти направо, эти – налево. За счет того, что средняя часть, неосознанная, вынуждена при больших скоростях и сложностях реализовывать фундаментальный выбор, не отсидеться – частички, они туда или туда, туда или туда, туда или туда. Да. И поэтому все, кто готов делать плохо, и все, кто готов делать хорошо - возможности для них увеличиваются, условия для того, чтобы они могли реализовать себя и проявить свою склонность и свою самостоятельность – увеличиваются, количественно они тоже увеличиваются:

Участник:
Но потом процесс пойдет вспять?

Клейн:
Какой процесс? Цивилизация остановится?

Участник:
Нет, обратно пойдет, то есть начнут полюса смешиваться.

Клейн:
Почему?

Участник:
Потому что в идеале тогда они разделятся на две группировки, и одни будут спокойно в саду цветы выращивать, а другие будут друг другу морды бить. Но потом это все обратно пойдет:

Клейн:
Это как? Ты готов жениться на глупой, злой, противной девушке, нечистоплотной внешне и внутренне? (смех) Ну, и хорошо. Это называется <пошел в народ>, как-то там осветляешь.

Участник:
А как смешиваться?

Клейн:
Ну, что "смешиваться"? – Она тебя загрязнит? Наоборот – ты ее очистишь! (смех) А загрязнит – ну, что ж, ты пропал, другой выстоит.

Участник:
Это практически можно... Как бы это сформулировать: Они не смогут жить отдельно совсем.

Клейн:
Не смогут.

Участник:
И они начнут смешиваться.

Клейн:
Они не начнут смешиваться, они начнут как-то соприкасаться. Как, допустим, лава из жерла вулкана, когда течет в океан, соприкасается с водой, или как социализм с капитализмом, или как страны Европы с Индией, или как Россия еще с кем-то – все соприкасаются. Но они не смешиваются! Но что-то на границах сред происходит. Иногда бывает, что два сходных организма объединяются, иногда что-то еще – это естественный процесс.

Участник:
То есть Европа на Индию не действует?

Клейн:
Европа действует на Индию.

Участник:
Ну, вот – они же смешиваются?

Клейн:
Нет, они не смешиваются. Как она действует? Это означает, что появляются элементы европейской культуры – обязательно появляются джинсы, автомобили, компьютеры, например. А Индия блюдет свою целостность, например. В том числе и осознанно. Она стремится контролировать скорость проникновения европейской идеологии, менталитета, в индийскую среду. Почему? Триста миллионов человек спят на земле. Видели, Рома какой приехал? "А-а-а-а-а-а-а-а:" – блаженный, благостный. Если они перестанут быть такими, как Рома, первым делом они что? - Они возьмут эти свои ножики, которыми они – как Рома показывал – даже не вот так они кокос отбивают, а вот так! (показывает, смех) И тоже опять улыбается. "Что ты на меня так смотришь?" – скажет он. Триста миллионов спит на земле. Пять национальных языков – официально! 250 языков. 2500 более мелких языков.  Целая куча религий – тут мусульмане, тут немножко буддистов, тут индуизм, тут сикхи – кстати, очень такая динамичная, агрессивная культура. В армии Индии, например, 90% – мусульмане и жители северных штатов. Собственно, северные штаты, там проблема именно в том, что Пакистан – мусульманское государство, а это территория, где очень много мусульман. Они говорят: хотим отдельно жить, по своим мусульманским законам, и вот там все это идет. Но, тем не менее, в армии 90%, т.е. те, кто готов воевать, на коне скакать, пикой тыкать - они мусульмане или сикхи. А всем остальным что делать? Поэтому как-то насаждают мирную, спокойную, терпеливую – "шанти, шанти" – идеологию. Индия – единственная страна, которая освободилась от колониализма мирным путем – единственная! Ни восстаний, ни драк – ничего. Англичане однажды утром проснулись, посмотрели: и ушли! (смех) Оно не смешивается, оно вот как-то "мирно сосуществует". Ну, что такое "смешивается"? – Вот ты состоишь из косточек, из мышц, селезенок, печенок и головного мозга.

Участник:
Не смешивается.

Клейн:
Не смешиваются, представляешь? И наоборот, если их смешать, ничего не будет. Системы управления, транслирования какой-то информации, культуры, знаний – они должны быть выделены, не смешиваемы. "Знания" – я в данном случае имею в виду, что типичная мусульманская школа выглядит таким образом: сидят детишки, 7-8 лет, вот так они сидят, перед ними такая, знаешь, раскладушечка, сверху тряпочка, на ней лежит Коран, и – "Аа-аа-аа-аа-аа-аа-аа-аа-аа-аа!" И так - несколько лет. (смех) И ничего сделать из этого нельзя, они получают такое образование. Ну, кто-то из них, если родители или дальше, вот они в колледж, где он электронику изучает. Но он все равно уже в чалме ходит, это знает. Это совсем все другое, и это невозможно: Короче, любой образ жизни очень трудно завернуть на другую сторону. Это Петр Первый должен быть – "Головы рубить!"

Участник:
Бороды брить.

Клейн:
"Бороды стричь! Ассамблеи плясать! Духами прыскаться!" – и 25% крестьянства подыхает. И тогда вот что-то такое, и то не до конца. Очень трудно что-то завернуть – как хорошее, так и плохое, как вот такое, так и вот такое очень трудно изменить. Вот индийцы все последние 2.000 лет так и тащатся. Представляешь, индийцы? – Ничего не сделаешь! Русских – то татаро-монгольское иго завоюет, то еще какая-нибудь хрень, советская власть, например. А у них по-прежнему, все свои основные штуки выполняют. Немцы, китайцы – тоже. Ничего, понимаешь, не смешивается. Жалкие, извиняюсь за выражение, баски (смех) - мало того, они сейчас добились такой автономии, что они уже сами налоги собирают, и у них чуть ли не армия – из 14 человек, но своя. (смех)

Участник:
Эти две части, если они и смешаться не могут. Значит, они и разделиться не могут?

Клейн:
Ну, как же не могут? Вот ты стремишься к хорошему или к плохому?

Участник:
Ну, само собой – к хорошему. (улыбается)

Клейн:
Ну, значит, ты будешь хорошим! Люся, ты?

Люся:
Я спать хочу. (смех)

Клейн:
Вот из-за того, что она, когда ты стремишься к хорошему – она то поспит, то поест – конечно, она будет плохой!

Люся:
Очень даже.

Участник:
Так у нее тоже в своем роде стремление к хорошему, только к сиюминутному.

Клейн:
Да. Любой плохой, он стремиться к сиюминутному хорошему. Там кого-нибудь ограбить, там телефон мобильный своровать, там еще что-нибудь. (смех) Не смешиваются.

Участник:
Разделяться ли?

Клейн:
Как-то, как-то, ну постараются. Те, кто хорошие, они же не особо будут тех – глотки им там душить, а как-то они постараются показать им, объяснить. В конце концов, поставить в такие условия, чтобы те не смогли больше: быть плохими. Разделяются, разделяются, разделяются.

И нужно побольше путешествовать. И нужно стараться контактировать с другими культурами, с другими цивилизациями, с другими мирами. Это очень резко расширяет сознание.

Перерыв на чай! И свободное общение под танцевальную музыку, на пол часа!

 

 

Выражаю благодарность Василию, взявшему на себя труд перевести эту аудиозапись в печатный текст.
Привет!


Клейн.
30 апреля 2005 г.

на главную страницу